Все мы Робин Гуды

Все мы Робин Гуды

Исследование показало, что люди по природе своей склонны отбирать у имущих и отдавать неимущим

Давать и отбирать. Это самая глупая игра в мире. Мы даже не осознаем, когда стремимся к выгоде. Но в этом и прелесть: дать фиктивные деньги участникам игры и посмотреть, что они сделают со своими деньгами и деньгами других участников. В результате, при отсутствии какой-либо личной выгоды, участники игры стремятся уравнять количество – отбирать у тех, у кого больше, и отдавать тем, у кого меньше. В этом вымышленном Шервудском лесу Робин Гуд мог бы действовать и без норманнских беззаконий.

Опыт был произведен в Университете Сан-Диего в Калифорнии. Его цель – выяснить, какими мотивами руководствуются люди при отсутствии личной выгоды. Для этого авторы исследования набрали 120 не знакомых друг с другом студентов разных факультетов. И наугад выдали им различные суммы фиктивных денег, называемых антропологами денежными единицами.

Затем началась игра без правил, когда каждый мог решить, что ему делать со своими деньгами и с деньгами остальных, не видя их лиц и каждый раз переходя из одной группы в другую, чтобы не возникло неприязни или симпатии. Получился следующий результат: те, у кого было больше денег, подвергались приблизительно 8,9 нападок со стороны других участников, которые хотели уменьшить их состояние, в то время как те, чье состояние было ниже среднего уровня, подвергались таким нападкам всего 1,6 раз. Напротив, самые бедные получали в среднем 11,1 подарка в каждом туре игры, тогда как самым богатым было сделано только 4 подарка.

Ученые уже описывали подобный тип поведения, только в ситуациях, когда иметь много было хорошо, а иметь мало – плохо. Кроме того, в эти ситуации часто вклинивается представление о ложной солидарности: люди склонны отдавать тем, у кого меньше, потому что таким образом они, объединив малые количества, могут достичь большего влияния и заставить считаться с собой.

В этом случае внешние факторы отсутствовали. Стремление к уравниванию состояний было результатом чистого желания участников игры. Они не получали никакой выгоды и не несли никакого ущерба. Представление о справедливости доходов каким-то образом заложено в нас.

Чтобы подтвердить свои выводы, ученые провели игру в несколько туров. Они разделили участников на несколько групп, сформированных самими игроками. Даже понимание того, что игра не приносит никому выгоды, не приводило к изменению моделей поведения. В конце концов, была выявлена та же тенденция: отбирать у богатых и отдавать бедным.

Исследование, отчет о котором опубликован в Nature, показало, что поведение изменяется в зависимости от того, чем владеет каждый участник в данный момент, и от разницы в количестве денег, которыми, как они думают, владеют остальные: чем меньше денежных единиц, тем агрессивнее поведение и стремление отобрать у богатых. И наоборот, если кто-то знает, что входит в группу, у которой больше денег, он становится более щедрым по отношению к менее удачливым.

Авторы исследования видят только одно объяснение такого поведения игроков. В других экспериментах присутствовали элементы ненависти или личной пристрастности, которыми можно было объяснить потребность вредить тем, у кого больше денег. Эти же элементы присутствовали в этой игре. Не будучи лично знакомы с теми, у кого было больше денег, игроки демонстрировали некоторую озлобленность по отношению к более удачливым товарищам.

В результате оценки по семибалльной шкале (1- "мне все равно", 7 – "я возмущен") 46% участников сказали, что недовольны несправедливым распределением. Когда разница между богатыми и бедными достигла максимума, возмущение возросло, и уже 75% участников выразили недовольство.

Факт проявления неприязни по отношению к тем, кто имеет больше, можно считать единственным результатом эксперимента. Игроки, которые выражали большее возмущение, были более склонны отбирать деньги у более богатых. Но они же чаще других помогали тем, кто получал меньше.

Итак, чувство справедливости представляет не что иное, как эгоистичную реакцию на испытанное возмущение. То же самое произошло бы, если бы речь шла о личной выгоде.