Ваш успех меня обижает. Я ненавижу вас и вам подобных. Поэтому я вас убиваю.

Роджер Скратон

Апологеты терроризма (а таких находится немало) утверждают, что террор - оружие, к которому прибегают люди, отчаявшись добиться своих целей иными способами. Это 'крик души' тех, кого лишили права голоса в политической жизни. Террорист - не агрессор, а жертва, и для борьбы с ним нужны не силовые методы, а решение проблем, заставивших его прибегнуть к подобному оружию. Этот аргумент не нов: он использовался и используется для оправдания палестинских террористов-смертников, экстремистов из ИРА, калечивших своих противников выстрелом в колено, похитителей людей из 'Красных бригад', или организаторов массовых убийств 11 сентября. По сути, их авторы винят во всем жертв и оправдывают преступников.

Однако, если мы обратимся к истории и вспомним о социальном положении сторонников террора, то выяснится, что все эти аргументы не соответствуют действительности. Да, среди террористов были бедняки, были и те, кто пострадал от несправедливости. Но они составляли исключение, а не правило.

Якобинцы, впервые в истории развязавшие террор, в большинстве своем являлись представителями привилегированного слоя - нарождающейся элиты. Русские анархисты 19 столетия по своему материальному и социальному положению ничем не уступали нам с вами, а их претензии к существующему строю были скорее плодом воображения, чем результатом знакомства с жизнью простых россиян или сопереживания их невзгодам. По всем имеющимся данным, то же самое можно сказать и об окружении Усамы бен Ладена. Даже ИРА, утверждающая, будто она представляет интересы 'угнетенных' католиков Ольстера, почему-то не вербует последователей среди тех, о чьем 'угнетенном положении' она трубит на всех перекрестках. Что же касается исламистов, устраивающих взрывы в наших городах, то это как правило, хорошо образованные, квалифицированные медики, инженеры или компьютерщики - именно такие люди могли бы пополнить ряды среднего класса, несущего Ближнему Востоку столь необходимый ему элемент стабильности, но вместо этого выбрали иной, более быстрый путь к славе.

На мой взгляд, чтобы приблизиться к пониманию такого явления, как терроризм, следует не столько выискивать общие черты у самих террористов, сколько задуматься над тем, что объединяет их жертв. Жертвами террористов являются определенные социальные группы, страны или нации. И отличает их жизненный успех - будь то в материальном или социальном плане. Якобинский террор был направлен против французской аристократии, к которой вскоре прибавились самые разные - реальные или выдуманные - группы 'пособников'. Русские анархисты выбирали жертв среди тех, кто обладал богатством, властью или влиянием.

Сталинский 'Большой террор', (инициированный еще Лениным) был направлен против групп, якобы получавших все выгоды в рамках социального строя, приводившего других к обнищанию. Объектом нацистского террора стали евреи - из-за их несомненного материального благосостояния и характерных 'групповых' особенностей, позволявших легко выделять их в общей массе населения. Даже террористы-националисты из ИРА или ЭТА направляют свою деятельность против стран, якобы пользующихся богатством, влиянием и привилегиями за счет остальных, имеющих на это такие же права. Исламисты выбирают для терактов города Европы и Америки, потому что именно они являются символами материального и политического успеха Запада, и к тому же служат живым укором для мусульманского мира, с его политическим хаосом и всепроникающей коррупцией.

Успех вызывает обиду, а обида порождает ненависть. В свое время Ницше положил это простое наблюдение в основу своей политико-психологической теории: он считал 'мстительность' (ressentiment) отличительной социально-эмоциональной чертой современного общества: ранее это чувство упорядочивалось и обуздывалось христианской религией, но в сегодняшнем мире оно вырвалось наружу и правит бал. Я не утверждаю, что теория Ницше абсолютно верна. Но он, несомненно, был прав, выделив это чувство как характерную особенность мотивации людей, придавая ему чрезвычайное значение, и указывая, что оно отражает нечто глубинное, недоступное рациональному обсуждению.

В лице терроризма вы имеете дело с мстительностью, цель которой не в том, чтобы улучшить чью-то долю, а лишь в том, чтобы уничтожить объект ненависти. Именно в этом состоит притягательная сила терроризма - ведь жить ненавистью гораздо проще и удобнее, чем любовью, и она является куда более эффективным орудием вербовки новых последователей. Когда же объектом ненависти является социальная группа, раса, класс или страна, ненависть превращается во всеобъемлющее мировосприятие. Таким образом, ненависть становится инструментом упорядочения хаоса, превращения колебаний в решимость - и это представляется идеальным вариантом для мусульманина, чувствующего себя отверженным и потерянным в мире, который отвергает его религию и который, в свою очередь, его религия тоже отвергает.

Конечно, у ненависти бывают и другие причины, кроме обиды. Человек, пострадавший от несправедливости, вполне может преисполниться ненависти к тому, кто эту несправедливость совершил. Однако подобная ненависть имеет конкретную направленность, и чувство мести в этом случае не удовлетворишь, причинив зло невиновным.

Ненависть, порожденная обидой - нечто иное. Она приобретает характер страсти, неразрывно связанной с идентичностью человека, который ее испытывает и наслаждается, причиняя зло людям, чья единственная 'провинность' - это принадлежность к определенной группе. Такая ненависть всегда предпочтет массовое убийство без разбора наказанию конкретного виновника. Более того, чем невиннее жертва, тем больше удовлетворения приносит причиненное ей зло. Ведь в данном случае этот акт превращается в подтверждение собственной 'святости' - вашего права осуждать людей на смерть за одну принадлежность к буржуазии, богачам, евреям - кому угодно - не задумываясь об их личных нравственных качествах.

Тенденция к мстительному чувству обиды заложена в каждом из нас, и побороть ее можно только самодисциплиной - не прощая недостатков самому себе, прощать несовершенство другим. Подобная самодисциплина лежит в основе христианской веры, и, как утверждают многие, в основе ислама. Если это так, то пора мусульманам мобилизоваться против тех, кто проповедует мстительность именем их религии, и воспринимает преступления вроде терактов в прошлый четверг, как благочестивые деяния, совершенные с божьего благословения и ради святого дела.

Роджер Скратон - автор книги 'Запад и остальной мир: глобализация и угроза терроризма' ('The West and the Rest: Globalisation and the Terrorist Threat')

Оригинал сообщения находится на сайте ИноСМИ.Ru

Источник сообщения на сайте Times on Line

Обсудить статью в сообществе читателей журнала "Человек без границ"

Подписаться на журнал "Человек без границ"