Между властью и православием

Роман Лункин

Православие, Самодержавие, Народность...

Общественная атмосфера в России всегда накалялась до предела в кризисные годы – перед революцией 1917 года росло число антисемитских организаций, в 1930-е гг. шла борьба с "врагами народа", затем переросшая в травлю диссидентов в застойное брежневское время. Как дореволюционное, так и советское общество постоянно с кем-то боролось, стараясь справиться с самыми простыми социальными и экономическими проблемами. В постсоветское время инерция "вражеского присутствия", чуть затухнув, вспыхнула вновь после 2000 года. Помимо естественного противодействия международному терроризму, который всё-таки, слава Богу, не касается большинства граждан, должны были и появились другие враги – "сектанты", "ваххабиты", читающие богословские книги, "фальшивые либералы", а для некоторой части общества как всегда "сионисты". При таком обилии врагов государство, не имеющее под рукой советской машины пропаганды, нуждается в продуманной и авторитетной идеологии.

Всё чаще политики и чиновники обращаются к авторитету православия, даже не осознавая всей степени опасности вовлечения Церкви в межнациональные или межрелигиозные столкновения. Действия активистов партий ЛДПР, "Родина" или молодёжного движения "Наши", которые устраивали антисектантские акции против неправославных Церквей и движений, показывают, что политики с лёгкостью используют свою "православность" и без прямой санкции Церкви. О своей ориентации на православие заявляет уже как генеральный прокурор РФ Владимир Устинов, так и представители Госнаркоконтроля РФ, которые обещали не сотрудничать с "нетрадиционными конфессиями". В представление о государствообразующей роли православия вписываются и некоторые положения "Концепции государственной национальной политики РФ", которая подготовлена Минрегионразвития РФ. Её главная цель – "формирование единого многонационального общества при консолидирующей роли русского народа" - была раскритикована в начале марта Комиссией Общественной палаты РФ по толерантности и свободе совести, так как напомнила членам Палаты заявления о роли советского народа в Конституции СССР. О пропаганде национализма говорит и ситуация, сложившаяся вокруг "Письма 500" - среди подписавших это письмо были именно православные депутаты Госдумы РФ, такие как Александр Крутов, не отказавшиеся от своих слов и поныне.

Национализма и нетерпимости в российском обществе много, потому что нет в России пока такого признанного государством института, который бы воспитывал бы в обществе веротерпимость и вообще уважительное отношение к инакомыслящим. Православные иерархи, которые заявляют о том, что Церковь должна воспитывать в народе духовность, на деле идут на поводу сторонников ксенофобии. Во-первых, представители Московской патриархии сознательно ставят другие религии, существующие в России, на более низкую ступень. Как заявил по поводу создания в рамках Совета муфтиев России Комиссии по исламо-христианскому диалогу замглавы Отдела внешних церковных связей РПЦ МП епископ Егорьевский Марк (Головков), "нужно понимать, что христианские неправославные организации всегда были и остаются малочисленными общинами нашей страны, которые не имеют серьезного влияния на жизнь российского народа". Епископ Марк назвал появление такой комиссии "болезненной реакцией" мусульман и попыткой создать свой "параллельный" Межрелигиозный совет, где мусульмане напрямую будут общаться с католиками, пятидесятниками, лютеранами и баптистами. Во-вторых, и православные епархии, и руководство Московской патриархией, безусловно, поддерживают антисектантскую деятельность, которой по всей стране занимаются штатные и внештатные "сектоведы". С разной степени добросовестности православные апологеты стараются показать то, какой вред национальной культуре и государственной власти наносят не только адепты новых религиозных движений, но и вполне респектабельные Церкви, прежде всего, протестантские.

В нашем молодом гражданском обществе призывы православных националистов и "сектоведов" культивируют идею о том, что исповедовать неправославную христианскую веру публично – стыдно, а пытаться распространить эту веру широко – это нарушение общественного порядка. К примеру, 6 марта 2006 года пять студенток Славянского-на-Кубани государственного пединститута были вызваны в деканат и предупреждены, что будут наказаны, если будут продолжать рассказывать о своей церкви сокурсникам и продолжат посещать общину Евангельского христианского миссионерского союза (ЕХМС). В советском духе заместитель декана Сергей Шептий спрашивал у дочки пастора Нины Федотовой, зачем она рассказывала своим однокурсникам о своей вере и зачем приглашала их в гости. Для Краснодарского края ограничения социальной работы протестантских церквей является практически целенаправленной политикой краевой администрации и руководства епархии РПЦ МП. О необходимости поддерживать монополию православия регулярно заявляется в ходе земских съездов, которые устраиваются чиновниками и духовенством.

Самым необъяснимым явлением можно назвать противодействие социальному служению неправославных церквей в тех учреждениях, где лишней помощи не бывает. Идеологическая подоплёка очевидна, например, в случае с пятидесятнической церковью "Живая вера" в Пензе. В конце февраля этого года пятидесятникам было отказано в праве работать с бомжами в Пензенском доме ночного пребывания, а исполнительный директор церкви С.Г. Киреев получил официальное уведомление, в котором было написано: "сотрудники и подопечные нашего учреждения обратились ко мне с письменным обращением о согласии посещать Православную молебную комнату… и просят прекратить деятельность религиозной организации "Живая вера". Произошло это после того, как в ночлежке сменился директор, который не принял во внимание, что активисты церкви работали с бомжами в течение четырёх лет.

В том, что толерантность и веротерпимость в России последовательно не соблюдаются и даже считаются чисто "западным" феноменом, который нашей стране не нужен, "крайними" оказываются директора социальных учреждений и Домов культуры, руководители колоний и военных частей, сотрудники правоохранительных органов и чиновники. Вместе с тем, не эти люди являются главными проповедниками и носителями этой идеологии веронетерпимости. Они прислушиваются к православным политикам и к представителям духовенства и иерархам. Если даже отбросить самые одиозные ксенофобские высказывания православныхиерархов, то всё равно никто из них не предлагает следовать демократическому пути, не призывает строить многополярное и многоконфессиональное общества, быть честными гражданами в рамках рыночной экономики и свободных выборов. В лучшем случае митрополит Кирилл (Гундяев) обращается к политикам и верующим с призывом не следовать западноевропейскому пути, а выработать нормы своей "соборной демократии". Однако так как никто не знает, что такое "соборная православная демократия", то общественное сознание идёт по самому лёгкому, уже изведанному пути – утверждению гордости великороссов за счёт подавления альтернативных форм религиозности и культуры. Этот путь оказывается приемлемым и для политиков, потому что политики выбирают те идеи, которые моментально и легко схватываются населением и привлекают к себе внимание.

Складывается круг национальной безответственности, при том, что люди, входящие в этот круг, формально берут на себя ответственность за всю Россию. У "православных" политиков и иерархов нет смелости прямо заявить о том, чего они хотят на самом деле. Об этом за них, к примеру, говорит Союз православных граждан, призывающий осуществить масштабный национальный проект - восстановление исторического облика Московского Кремля, введение в школах "Основ православной культуры", полковых священников в армии, православных телепрограмм в СМИ, восстановление уничтоженных национальных святынь. Представители государства, оправдываемые Церковью, также бояться сделать любую нетерпимость маргинальным явлением, так как другого альтернативного "национального проекта", который бы встречал такой же большой отклик в массовом сознании, у власти нет.

Оригинал статьи находится на сайте Портал-Credo.ru

Подписаться на журнал "Человек без границ"