А за еретика - ответишь! Смогут ли подружиться православные и католики.

Дарья Асламова

Репортаж из Ватикана

Как мы разделились?

Это было почти тысячу лет назад. Жарким июльским днем 1054 года в Константинополе в храме Святой Софии кардинал Гумберт положил на алтарь папскую грамоту, предающую анафеме (отлучению от церкви) патриарха Михаила, и со словами «Видит Бог и судит!» вышел из храма. Этот день вошел в историю как начало великого церковного раскола и подвел итог двухсотлетней распре о власти между Византией и Римом.

Помимо политических разногласий и столкновений амбиций (Византийская империя тогда была в самом цвету, и отцы восточной церкви мечтали о полной независимости от Рима), причиной раздора стала и обрядовая полемика. К примеру, каким хлебом причащаться - квасным или пресным. Кроме того, бородатых, женатых, многодетных византийских священников крайне раздражали безбородые и безбрачные служители римской церкви. Одним словом, с 1054 года мир разделился на Восток и Запад, на православную и католическую церкви. В течение почти тысячи лет две великие церкви-родственницы, окопавшись в траншеях взаимных обид, стойко сопротивлялись любым попыткам примирения.

В начале третьего тысячелетия в христианских делах по-прежнему царит раскол. Церквей, проповедующих именем Христа, великое множество. Две греческие церкви (католическая и православная), две армянские, две сирийские, эфиопская, коптская (египетская), болгарская, русская православная церковь, русская зарубежная церковь, вселенская Константинопольская, римская католическая, протестанты, свидетели Иеговы, адвентисты седьмого дня, баптисты, мормоны и прочие. И это не считая бесчисленных религиозных христианских сект. Все церкви имеют свой пай в райских кущах и получают более или менее значительный доход в земной валюте. Все независимы и исключительны.

История тысячелетних межцерковных отношений - это перечень интриг, мелких и крупных пакостей, борьбы тщеславий и самого «черного пиара», что не раз давало верующим повод к негодованию: «Если вы не можете полюбить друг друга, как же вы можете учить любви нас, мирян?»

Возвышенная идея экуменизма (слияния всех христианских церквей в экстазе братской любви) обрела реальные черты только в двадцатом веке. Нынешний Папа Бенедикт ХVI, едва ступив на престол, назвал в качестве своей главной цели - достижение «полного и очевидного единства со всеми последователями Христа», и в первую очередь - с православием.

Кто они, наши братья во Христе?

Когда министр иностранных дел Франции просил Иосифа Сталина отказаться от преследования католиков в СССР ради улучшения отношений с Папой Римским, Сталин пренебрежительно спросил: «Папа? А сколько у него дивизий?» И был не прав. Дивизий у Папы и в самом деле нет, но есть легионы верующих по всему миру. Католиков на сегодняшний день ни много ни мало 800 миллионов, а сердце католицизма - государство-малютка Ватикан - является самым влиятельным по духовной мощи.

- Слово «католицизм» в России всегда было негативно окрашенным, - говорит посол России при Ватикане Виталий ЛИТВИН. - Это трудно объяснить с точки зрения логики. Ведь православие и католицизм - родные сестры. Переход из одной веры в другую даже не требует обряда перекрещивания. Католику гораздо ближе по религиозному духу восточный православный, чем западный протестант. Может, причина русской неприязни кроется в классических воспоминаниях о битве на Чудском озере, о походах Тевтонского ордена. Но Тевтонский орден был, в сущности, бандой грабителей. Он всех грабил - и своих, и чужих...

- Как раз логика есть! Католики - еретики и всегда будут для нас еретиками, как и мы для них, - считает Александр ДУГИН, философ, доктор политических наук и православный старообрядец. - Не было прежде хуже оскорбления, чем «еретик». Все могли простить. «А ведь ты, братец, вор!» - «Знаю, каюсь». - «Да ведь ты же еще подлец!» - «Ой, помилуйте, братцы!» - «Да ты и еретик!» - «А вот за еретика ответишь!» Вот вы говорите, что вся разница между нами в деталях, так ведь в деталях-то основное. «За единый Аз умру!» То есть за единую букву готов умереть. Вот как! А католиков мы хорошо знаем. Они всегда православных предавали.

Может, они и еретики, но это очень богатые еретики. Помимо ежегодных пожертвований верующих, доходов от всякого рода сборов (к примеру, традиционный сбор «гроша святого Петра»), продажи ватиканских почтовых марок (самых ценных в мире), входной платы в музеи, Ватикан получает колоссальные дивиденды от своих акций и ценных бумаг. Церковь является также и крупнейшим землевладельцем. Только в Риме ей принадлежит более пяти тысяч гектаров земли, а по всей Италии собственностью церкви является около 250 000 гектаров.

Сам Ватикан, хоть и является самым крошечным государством в мире (официальная территория - 44 га), имеет все необходимое для самостоятельной жизни: железнодорожную ветку и вокзал, вертолетную площадку, почту, собственную аптеку и больницу, радио и свою газету «Оссерваторе Романо» (что-то вроде ватиканской «Правды»), бензоколонку с самым дешевым бензином в Италии (только для жителей Ватикана), супермаркет с самыми низкими ценами в Риме (беспошлинная зона), маленькую, но верную армию в виде караульного отряда Швейцарской гвардии и свою пожарную команду.

Подданными Ватикана являются всего шестьсот человек. Подданство не наследственно, а в каждом отдельном случае предоставляется лично Папой и может быть отобрано в любой момент, если это сочтут нужным. Пройти внутрь Ватикана можно только по личному приглашению жителя города. Эту честь мне оказал монсиньор Пабло Колино, сенатор Ватикана, регент хора собора Cвятого Петра, один из самых уважаемых и почтенных ватиканских граждан.

Миновав стоящих на входе опереточно разодетых швейцарских гвардейцев, я оказалась в старинном здании, где находятся квартиры самых достойных священнослужителей, спроектированные лично Микеланджело. В одной из них проживает монсиньор Колино, чудесный светлый человек, большой ученый и музыкант, непосредственный, словно ребенок, и эмоциональный, как все артисты. В квартире семь комнат, все они сверху донизу забиты книгами, сотнями книг, и хозяин квартиры точно знает, где находится каждая из них. В одной из комнат монсиньор Колино попросил меня закрыть глаза. Я послушалась. Он распахнул ставни и радостно воскликнул: «А теперь смотрите!» Я открыла глаза и увидела самую красивую в мире огромную террасу с видом на cобор Cвятого Петра. «Эту комнату и эту террасу Микеланджело придумал для себя, но пожить здесь не успел, умер до завершения стройки», - объяснил хозяин квартиры.

Монсиньор Колино живет в Ватикане почти полвека и пережил уже шесть Пап. Двое последних Пап «мыли и целовали ему ноги» (ежегодный ритуал перед Пасхой, когда Папа, точно повторяя сцену из Нового Завета, моет ноги «двенадцати апостолам», на роль которых приглашаются самые достойные священники). Монсиньор Колино - одна из немногих реальных, доброжелательных ниточек, связывающих Ватикан и Русскую православную церковь посредством искусства. Он до сих пор с восторгом вспоминает концерты Ватиканского хора в Москве и Санкт-Петербурге и выступление хора храма Христа Спасителя в Риме.

- Было удивительно наблюдать, как по-разному в музыке выражают свое религиозное чувство католики и православные, - рассказывает Лариса АНИСИМОВА, президент Международного фонда искусств «Арко», организовывавшая эти концерты. - В католической церкви тихо играет орган, тихо поет хор, чтобы не отвлекать человека от раздумий. В православии - могучее хоровое пение, вместо органа у нас мужские басы.

Две церкви-сестры, а какие разные характеры! Если католицизм - это дисциплина, рациональность, краткость и сухость латыни, рассудок и мистика в одном флаконе, то православие - это крик Богу, страсть, неуступчивость, почти сладострастное раскаяние, молитвы, звучащие иногда с суровостью проклятия...

Русский Бог. А был ли он?

Россия всегда пыталась найти своего Бога, скроенного по своему, русскому образу и подобию. «Цель всякого движения народного есть единственно лишь искание бога, бога своего, непременно собственного, и вера в него как в единого истинного, - писал Достоевский. - Бог есть синтетическая личность всего народа, взятого с начала его и до конца. Никогда еще не было, чтобы у всех или у многих народов был один общий бог, но всегда и у каждого был особый. Признак уничтожения народностей, когда боги становятся общими... Чем сильнее народ, тем особливее его бог».

Достоевский явно увлекся, приписав истинно русскую черту - неугомонное богоискательство - всем народам. Европу, к примеру, вполне устраивал общий Бог, не имеющий национальности. Необузданная русская страсть молиться на свой лад привела к тому, что в церковной среде любой чужестранец воспринимался захватчиком, а в даже участливо протянутой руке виделся камень: «Не отдавайте стада своего пришельцам, а то придут со всех стран и отобьют у вас стадо ваше». Когда в 1880 году Папа Лев ХIII опубликовал так называемую «славянскую» энциклику, в которой провозгласил Кирилла и Мефодия святыми католической церкви, православные иерархи расценили послание как попытку экспансии на Восток.

«Руссикум»

30-е годы - одна из самых трагических страниц в истории католико-православных отношений. В 1925 году по распоряжению Папы Пия ХI был создан Русский отдел в Конгрегации восточных церквей во главе с французским иезуитом Д'Эрбиньи (впоследствии сошедшим с ума), а в 1929 году - колледж «Руссикум», готовивший католических священников для тайной работы в Советском Союзе. Они изучали русский язык и русскую литературу, православные обряды и старославянские песнопения и готовили себя к подвигу. Они точно знали, что, если их схватят в СССР, ничем, кроме молитв, Ватикан им не поможет. Первый и единственный десант иезуитов чекисты арестовали с невероятной быстротой (по догадкам, благодаря секретарю-шпиону). Двое были расстреляны, двое умерли, семь сгинули в лагерях. Выжил только один, священник Пьетро Леони, вернувшийся в Рим после многих лет сталинских лагерей.

«Руссикум» существует и поныне. Старинное здание в самом центре Рима. Внутри колледжа на стенах висят картины с изображениями церквей в Новгороде, Пскове, Ростове, Москве, Суздале, Владимире и Ярославле, даже столовая здесь расписана в русском стиле. В глубине здания - православная церковь с укоризненными ликами древних икон, где отправляют службы строго по византийскому обряду. Одним словом, старая Русь под покровительством иезуитов.

- Как нас только тогда не называли в советских газетах, - рассказывает девяностолетний иезуит Людовик ПИХЛЕР, - шпионами Ватикана, профессиональными разведчиками, элитной гвардией, которая проводит дни в изнурительной спортивной подготовке. А у студентов «Руссикума» тогда был единственный долг: нести слово Божье туда, где оно уничтожено...

Людовик Пихлер, австриец по происхождению, говорит на хорошем русском, по-волжски «окая». Язык учил здесь, в «Руссикуме», где прошла вся его жизнь. Я готова поверить в его благие намерения и сочувствую лагерному прошлому студентов «Руссикума», но твердо знаю, что церковь редко оказывается действительно свободной от политики. А уж в те жесткие годы - и подавно. Впрочем, у меня, кроме этих общих, нет оснований обвинять старца Пихлера в неискренности...

Возможна ли дружба между собакой и кошкой?

Еще в 1959 году Папа Иоанн ХХIII предложил: «Мы не будем пытаться разобраться в том, кто был прав и кто виноват. Мы скажем лишь: «Воссоединимся, покончим с раздорами». Начались первые контакты с коммунистической Москвой, в «Руссикум» на обучение даже приезжали православные священнослужители из СССР.

Но в 1978 году с избранием нового Папы Иоанна Павла II все закончилось. «Его приглашали и Горбачев, и Ельцин, - говорит посол России при Ватикане Виталий ЛИТВИН, - но для него был бессмысленным приезд, если не состоится встреча с нашим патриархом, а согласие на это так никогда и не было получено. Диалог возможен, только когда есть желание обеих сторон».

- Никогда московская патриархия не пойдет на сближение с Ватиканом, - уверяет депутат Европарламента журналист Джульетто КЬЕЗА, двадцать лет работавший московским корреспондентом. - Это великая иллюзия, которую создал Ватикан и для которой нет ни исторической, ни психологической почвы. Я знаю русских. Любой жест с Запада воспринимается как жест завоевательский. Спору нет, идея единства христиан прекрасна, и в Ватикане много честных и порядочных людей, искренне увлеченных ею, но это лишь мечта.

Почему мы их не хотим?

Еще Казанова заметил: «В России уважительно относятся только к тем, кого нарочно пригласили. Тех, кто прибыл по своей охоте, ни во что не ставят. Может, они и правы».

Нет более неудачного времени для духовного экуменизма, чем сейчас, когда Россия мечется в поисках национальной идеи. Это то, что политологи называют «кризисом идентичности». Кто мы? Кем мы не являемся? Против кого мы дружим? Существует ли отдельная православная цивилизация? Надо ли нам стать частью Запада или опять бросить вызов ему?

Когда нет идеологии, то только религия может дать людям чувство идентичности и направления в жизни. Православная церковь - единственное, что уцелело от российской истории, что дает какую-то связь времен, но и она не чувствует себя уверенно. До революции церковь была фактически государственной структурой, после революции ее давили и душили, и только последние пятнадцать лет церковь обрела черты независимости, уважение властей и влияние в обществе. Она еще вдоволь не успела насладиться своей свободой и властью, как ей уже активно навязывают дружбу потенциальные соперники.

- Мы сейчас очень слабы, а католики мешаются у нас под ногами, - говорит политолог Александр ДУГИН. - У нас своих проблем полный рот: озверелое воровское государство, налоги, наглый Запад, олигархи, потеря своего национального «я». Зачем нам нужны католики? Они всегда норовят под видом дружбы подсунуть свои ядовитые плевелы. И потом - сейчас они богословски сильнее нас. Но дайте только срок, церковь встанет на ноги, отстроится, отойдет от шока советского прошлого и разберется с нашим разложившимся государством, подчинит его православному духуѕ Даже ислам не так нам страшен, как католицизм. А знаете почему? Разницу между мечетью и церковью наш народ уже усвоил, а вот между двумя христианскими церквями еще не вполне понимает и может пойти по ложному пути.

Тема прозелитизма (переманивания верующих) так волновала православие, что папа Иоанн Павел II в 1992 году даже дал специальное указание католическим священникам в России сидеть тихо, не высовываться, окучивать только своих - короче, не усердствовать.

- Это сейчас они стали поспокойнее, и случаев прозелитизма гораздо меньше, - говорит отец Всеволод ЧАПЛИН из Московской патриархии. - Но вспомните годы перестройки, когда недальновидные и глупые люди из Ватикана пытались сделать все постсоветское пространство католическим. Они рассчитывали на своеобразный религиозный блицкриг, но он не удался. Они должны определиться: или мы церкви-сестры, или конкурирующие фирмы, как «Кока-кола» и «Пепси-кола».

Чего они от нас хотят?

Все упирается в Папу. Он и есть главный камень преткновения, его ни убрать, ни подвинуть. Экуменическая картина мира по-ватикански выглядит так: общение между церквями поддерживается и проявляется в общении между первосвященниками. Все вместе они составляют собор, который является преемником апостольского собора. Но во главе его опять-таки стоит римский епископ, как преемник Петра. «Папа вовсе не собирается вмешиваться в самостоятельную жизнь других церквей или отбирать у кого-то власть, - заверяет известный журналист-ватиканист Орацио ПЕТРОСИЛО. - Каждая церковь самостоятельна и независима. Этот собор будет собором равных братьев, просто папа лишь старший из них. Он мог бы взять на себя арбитраж, роль третейского судьи в спорах и конфликтах».

Свою юридическую правоту Рим доказывает с помощью Библии. Христос поручил создать церковь именно апостолу Петру: «И я говорю тебе: ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; И дам тебе ключи Царства Небесного; и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах». Рим - это первые христиане, которых с таким аппетитом ели львы, катакомбы, где тайно совершали первые богослужения и хоронили святых, и Папа Римский, преемник апостола Петра.

Звучит красиво и внушительно. Но примат Папы для православной церкви неприемлем. Может, потому, что католики привели возглавляемую ими часть мира к серьезному кризису, а вовсе не потому, что православные слабы, упрямы и т. д.? Вопрос - особенно в последнее время - вовсе не праздный.

Почему они нас хотят?

Католическая церковь всегда рассматривала мир как широкое поле для своей миссионерской деятельности. Но, увлекшись обращением островных язычников и плясками с африканскими дикарями, даже не заметила, как потеряла Европу. Вдруг выяснилось, что Бог не является злободневной темой. Грехи стали казаться не следствием дурных наклонностей, а лишь подобием причудливого, рискованного спорта, а стыд, совесть и честь - просто грубыми чучелами, расставленными на огородах, чтобы пугать детей. С точки зрения церкви Европа начала с идеала мадонны, а кончила идеалом содомским. В моде беспорядок умов, скотские сладострастные секретные общества, гомосексуальные браки, наркотики, педофилия, а поверху - толстый слой ханжеской политкорректности. Одним словом, Европа ест «хлеб, замешанный дьяволом». Церковь с удовольствием взялась бы, словно дровосек, рубить эту экзотическую и нездоровую флору, разросшуюся за последние годы. Только кто же ей даст? На руках у нее оказались миллионы весьма прохладных католиков, просто не потрудившихся сменить этикетку, с какой появились на свет. Несмотря на отчаянные призывы Папы Римского, Европа даже не пожелала включить пункт об общих христианских корнях (кстати, ни к чему не обязывающий) в европейскую конституцию. А когда Испания, многовековой оплот католицизма (это вам не легкомысленный Амстердам), признала однополые браки, это стало последней каплей.

- В детском саду, куда ходят мои дети, в этом году праздновали Пасху, - рассказывает Ольга, журналист ватиканского радио. - Я разучила с детьми милую итальянскую песенку: «Спасибо тебе, боженька, за солнышко, за речку, за зеленую травку, за все, что ты создал». Прибежали две воспитательницы в полном ужасе: «Только ни в коем случае не пойте, что наш боженька - Иисус Христос, у нас в группе дети других религий, это будет политически некорректно». «Тогда какой смысл праздновать Пасху? - спросила я. - В конце концов это же Италия. Кто же наш Бог?»

Для благополучных молитва остается пустым звуком. Кому нужен Бог, если, собственно, не о чем просить - и так все есть. «Европейцы словно открыли ящик Пандоры и выпустили оттуда демонов, - говорит итальянский журналист Джульетто Кьеза. - Их богом стало потребление и телевидение, а церковь нужна лишь для обрядов - крещений, свадеб и похорон».

На сегодняшний день Западная Европа - «самый слабый пункт христианства», которому требуется «второе крещение». И это в один из острейших моментов исторического соперничества ислама и христианства. За четырнадцать веков ислам дважды ставил под сомнение выживание западной цивилизации. Начиная с первой высадки мавров в Испании и заканчивая взятием Вены турками Европа жила в постоянном страхе перед мусульманами. И сейчас, в XIX веке, когда Францию медленно, но верно оккупируют арабы, а Германию - турки, когда Турция мечтает о вступлении в Евросоюз, призыв католической церкви к объединению всех христиан - это крик о помощи западной цивилизации к православной, это попытка защититься от идущей на Европу религиозной ночи, в которой будут мерцать только костры кочевников, и стремление объяснить своим братьям, что «все мы в одной лодке».

- Они сейчас и впрямь надеются на нашу помощь и ожидают света с Востока, - говорит отец Всеволод Чаплин. - Но я скажу вот что: вызов ислама - это не случайный вызов. Западная цивилизация забыла Бога и заботится только о том, как набить брюхо и кошелек. Если умирающее западное христианство хочет выжить, оно должно научить своих последователей сражаться за убеждения, за религиюѕ

- Дружить с католиками мы можем только против общих врагов, - говорит политолог Александр Дугин. - Их у нас много: безбожный капитализм, однополые браки, гамбургер, глобализацияѕ

- Каждая цивилизация проходит через несколько стадий: подъем, экспансия, конфликт, всеобщая империя, упадок и завоевание, - говорит Орацио Петросило, итальянский журналист-ватиканист. - Западная цивилизация сейчас - это Римская империя времен упадка. И я пессимист. Я вижу силу ислама и знаю о надвигающейся угрозе. Но я также и человек верующий, а Библия велит нам верить даже вопреки очевидному.

Как писал Достоевский: «Если бы математически доказали мне, что истина вне Христа, то я бы согласился лучше остаться с Христом, нежели с истиной».

Уточнение:

В первом материале (от 23 августа) фразу о лагерном прошлом уважаемого Л. Пихлера можно прочесть так, как если бы это был его личный печальный опыт. На деле речь об иезуитах из «Руссикума», сгинувших в России. Сожалеем об этой неточности и спешим ее исправить.

Оригинал сообщения находится на сайте "Комсомольской Правды"

Подписаться на журнал "Человек без границ"