Война миров

Борис Фаликов

Культурные войны между сторонниками светского образа жизни - секуляристами и религиозными фундаменталистами происходят по всему миру. Первые обвиняют вторых в том, что они норовят распространить влияние религии на все сферы культуры, фундаменталисты возражают, что они стремятся спасти культуру от безбожия и морального разложения. Россия - не исключение. В последние годы в стране активизировались радикальные православные организации "Радонеж", "Хоругвеносцы", Союз православных граждан. "Граждане" не на шутку вознегодовали, когда приобщенный к лику святых Николай II появился в балетных лосинах в спектакле "Распутин". "Хоругвеносцы" пошли в крестовый поход против оперы "Дети Розенталя" в Большом, возмутившись "пропагандой клонирования". И те и другие потребовали введения цензуры на современное искусство, не разделяющее их высоких принципов.

Антиклерикалы тоже не сидели сложа руки, выступая против цензуры и пеняя радикалам на эстетическую отсталость. Выступали громко, но не дружно, явно уступая оппонентам в командном духе. Однако радикалы обнаружились и среди них. Они устроили выставку "Осторожно, религия" в Музее Сахарова. И получили симметричный ответ, который нашел поддержку уже не только на церковном, но и государственном уровне. Организаторы выставки подверглись крупному административному взысканию. Акции фундаменталистов заметно возросли. Чем вызвано обострение культурных войн в стране?

Фундаментализм зародился в русле протестантизма в начале прошлого века. Его последователи призывали вернуться к жизни по Священному Писанию, которое толковалось в буквалистском духе. Со временем явление распространилось и на другие конфессии, и даже религии. Это неудивительно. Фундаментализм - реакция на усложнение жизни в ходе модернизации, когда у верующих возникает потребность вернуться к ясному и четкому мировоззрению прошлых веков. Протестанты столкнулись с модернизацией первыми, затем пришел черед других. Самая характерная черта фундаменталистов, отличающая их от просто консерваторов, - агрессивное навязывание своих взглядов окружающим, ведь они спасают не только себя, но и мир.

Для православия не характерен общественный активизм, оно предпочитает отгородиться от мира церковной стеной, оберегая освященные веками обряды и обычаи. Поэтому православные радикалы до последнего времени чувствовали себя не совсем при деле. Сейчас ситуация меняется. Ощущение угрозы со стороны враждебного мира, характерное для фундаменталистов, дает о себе знать и у православного священноначалия. И подталкивает его к активным действиям. Поэтому если раньше Патриархия предпочитала дистанцироваться от ретивых ревнителей веры, то теперь все чаще на них опирается. Радикальные организации приобретают опыт общественной деятельности и набирают политический вес.

Все это пугает отечественных секуляристов. Активизация православия в культурной сфере им внове и воспринимается как посягательство на их неотъемлемые права. Пафосная риторика фундаменталистов вызывает бурные отповеди. И желание добиться своего любой ценой. Накал страстей растет - горячие головы по обе стороны баррикады претендуют на культурную монополию. В них не закрадывается мысль, что победить в этой войне невозможно. Религия никогда не вернется в те баснословные времена, когда она безраздельно царила в культуре. Но и вытеснить из культуры религиозное измерение не получится. Значит, предстоит затяжное выяснение отношений. Вещь для современного мира, в котором приходится улаживать бесконечные конфликты интересов, абсолютно нормальная. И даже способная чему-то научить.

Четверть века назад культурные войны на Западе протекали бурно. Пикеты и демонстрации проходили по поводу всего, что вызывало у религиозных радикалов моральное негодование. В Британии был даже подожжен кинотеатр, где демонстрировался фильм Мартина Скорсезе "Последнее искушение Христа". Воинственные акции случаются и сегодня, но на смену им все чаще приходит более спокойная оценка происходящего. Это вовсе не свидетельствует об упадке правых. В США, например, фундаментализм на подъеме, но его представители поняли, что демонстрации и пикеты лишь помогают коммерческой раскрутке тех культурных продуктов, осуждением которых они занимаются. Недавно на американские экраны вышел фильм "Горбатая гора" - о гомосексуальном романе двух ковбоев. Режиссер Энг Ли был удостоен за него "Золотого Льва" в Венеции. Фундаменталистские издания картину, естественно, осудили, но выступать с протестами против ее демонстрации не стали. Один из руководителей организации "Семья в фокусе" Стюарт Шепард заявил: "Мы не намерены этого делать, потому что не хотим подыгрывать продюсерам. Они будут говорить: правые христиане выступают против этого фильма, поэтому вы просто обязаны его посмотреть. На опыте "Последнего искушения Христа" мы поняли, что если бы не протестовали, то об этом фильме никто бы сегодня и не помнил. "Горбатую гору" вряд ли хорошо примут в глубинке. Наши протесты только помогли бы прокатчикам". Шепард, конечно, преувеличивает роль своих единомышленников в том, что фильм Скорсезе остался в истории, но он, безусловно, прав в отношении черного пиара.

Фундаменталистская оценка спорных произведений становится и более многогранной. Например, кинообозреватель одного из правых протестантских журналов Стивен Айзек подверг "Горбатую гору" критике с религиозных позиций, но при этом высоко оценил ее эстетические достоинства. Посетовав лишь, что режиссер тратит свой незаурядный талант на пропаганду гомосексуализма и вреда от этого будет больше, чем если бы фильм был снят менее одаренным человеком.

Фундаменталисты не только научились ценить эстетические достоинства произведений, чуждых им по духу, но и находить союзников среди тех, кого они раньше подвергали безоговорочной критике. К примеру, у них долгое время вызывал ярость мультсериал "Симпсоны". В соседе Симпсонов Нэде Флэндерсе они без труда различали одного из своих, и карикатура им очень не нравилась. Нэд платит десятину не только своей церкви, но еще и семи другим ("на всякий случай"). Дверной звонок исполняет у него мелодию одного церковного гимна, а автомобильный сигнал - другого. Узнав, что соседские дети до сих пор не крещены, он пытается крестить их тайком от родителей. Но при всей своей набожности Нэд иногда впадает в изрядные искушения. Всю ночь прокутив с соседом в Лас-Вегасе, он, судя по всему, совершает грех двоеженства, обвенчавшись с официанткой. "Клевета. Мы не такие!", - возмущались фундаменталисты, не желая замечать, что Нэд изо всех сил помогает ближним. Когда городку угрожает падение кометы, он строит бомбоубежище и пускает туда всех жителей, а сам без места остается на улице. В другом эпизоде вообще отдает для пересадки легкое и почку.

Конечно, "Симпсоны" - это сатира на американский образ жизни, включая религию. Но из сатиры можно извлечь прок. Со временем это начали понимать и ее объекты. Фундаменталистский журнал "Призма" признал: "Нам не хватает чувства юмора. Без него мы теряем способность видеть свои недостатки". Курс про незадачливую семейку и их соседей вводится теперь в семинариях... И в этом есть резон. Обычно фундаменталисты объясняют свою патологическую серьезность тем, что Иисус в Евангелии ни разу не улыбнулся. И демонстрируют этим невероятную гордыню, ставя себя вровень с Богом. Посмеявшись над своим нелепым отражением в кривом зеркале мультфильма, они проявили вполне христианское смирение.

Вряд ли стоит ожидать подобного смирения от антиклерикалов, им на роду написано бросать вызов любым авторитетам. Но на некоторую трезвость, похоже, способны и они. К примеру, американский художник Андрес Серрано, скандально прославившийся в 80-е годы фотографиями распятия в моче, сейчас отказался от подобного эпатажа. После 11 сентября он сделал серию огромных красочных фотопортретов своих современников - знаменитостей и простых людей, видимо, желая показать, что перед угрозой террора все равны. Недавно его выставка прошла в Москве и не вызвала никаких эксцессов. В кощунстве его теперь не уличишь. Разве что в уступке миру гламура.

Подписаться на журнал "Человек без границ"