Глобализация - светлое будущее человечества?

Виктор Кувалдин

Сегодня трудно найти более модную и дискуссионную тему, чем глобализация. Ей посвящены десятки конференций и симпозиумов, сотни книг, тысячи статей. О ней говорят и спорят ученые, политики, бизнесмены, религиозные деятели, люди искусства, журналисты.

Предметом оживленных дебатов служит буквально все - что такое глобализация, когда она началась, как она соотносится с другими процессами в общественной жизни, каковы ее ближайшие и отдаленные последствия. Обилие мнений, подходов, оценок само по себе, однако, не гарантирует основательной проработки темы. Глобализация оказалась трудным орешком не только для массового сознания, но и научного анализа.

МИР, КОТОРЫЙ СВЕРНУЛСЯ

Глобализация уходит корнями глубоко в толщу истории, и все же это феномен XX века. С данной точки зрения наше столетие можно определить и как век глобализации. Поэтому уроки XX века особенно значимы и важны для понимания ее перспектив.

Историки и политики еще долго будут спорить о богатейшем наследии уходящего века, но его идейно-политические итоги вряд ли будут пересмотрены в обозримом будущем. Вкратце они сводятся к следующему: права человека имеют основополагающее значение, демократия сильнее тирании, рынок эффективнее командной экономики, открытость лучше самоизоляции. Эта система ценностей и установок, создателем и активным пропагандистом которой исторически выступил Запад, получила широкое распространение и признание в современном мире.

Сближение взглядов и подходов, характерное для современного человечества, так или иначе проявляется в общественной практике. После краха "социалистического лагеря" рыночная экономика, политическая демократия, идейный плюрализм, открытое общество стали общезначимыми ориентирами в движении вперед. Впервые в истории абсолютное большинство живущих на Земле людей постепенно вырабатывают общее понимание основных принципов жизнеустройства. Это - идейный фундамент глобализации.

Как сто и двести лет назад, конец века ознаменован новым научно-техническим переворотом. Интеллект, знания, технологии становятся важнейшими экономическими активами. В передовых странах, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития, более половины валового внутреннего продукта создается в интеллектуально емком производстве. Информационная революция (ИР), базирующаяся на соединении компьютера с телекоммуникационными сетями, коренным образом преобразует человеческое бытие. Она сжимает время и пространство, открывает границы, позволяет устанавливать контакты в любой точке земного шара. Она превращает индивидов в граждан мира.

Под воздействием ИР формы пространственно-временной организации социальных связей и отношений претерпевают глубокую трансформацию. Пространство частной и публичной жизни обретает третье измерение, меняющее привычную систему координат. Из плоскостного оно становится сферическим, позволяющим прокладывать новые пути, быстро и легко налаживать коммуникации между различными частями земного шара. Геометрический образ глобализации удачно найден Пьером Тейяром де Шарденом в формулировках типа "скручивание" (l"enroulment), "свертывание на себя" (reploument sur lui-meme), "мир, который свернулся" (un monde, qui s"enroule). Мир без границ, где утрачивают былое значение территории и расстояния, начинает обретать реальные очертания.

В новом социальном пространстве время ускоряет свой бег. То, на что раньше уходили месяцы и годы, можно сделать за считанные дни. Процесс социального взаимодействия интенсифицируется, приобретает невиданную ранее динамику. Пространство общественного бытия уплотняется и перемешивается, становясь более однородным.

Не впадая в крайности и преувеличения, мы можем констатировать: если ИР - не победа разума над временем и пространством, то столь существенное ослабление этих естественных ограничителей человеческой деятельности, что многое, казавшееся просто немыслимым, становится возможным. В новых видах коммуникаций, в новых формах взаимодействия, в новых созидательных возможностях человека глобализация обретает свой экономический базис.

Конец века отчетливо выявил опасное несоответствие между глобальным масштабом проблем, с которыми сталкивается человечество, и ограниченными - как правило, национально-государственными - средствами и методами их решения. Среди внушительного комплекса проблем, требующих объединения усилий жителей Земли, на первом месте, бесспорно, состояние окружающей среды. Сегодня оно столь тревожно, что под вопросом выживание человечества как высокоразвитого, цивилизованного сообщества. Положение усугубляет большая инерционность процессов в биосфере. Чтобы остановить и повернуть вспять разрушительные тенденции, требуется многолетняя мобилизация огромных ресурсов.

Список опасностей и угроз, подстерегающих человечество на пороге третьего тысячелетия, можно продолжить. Небывалая интенсивность связей между людьми, отдельными группами, народами, государствами, цивилизациями делает индивидов человечеством, открывает вселенский простор для сил добра и зла. Глобализация подрывает основы "островного сознания". При всем желании в современном мире нельзя надолго, а тем более навсегда, изолироваться от глобальных проблем. Если мир становится взаимозависимым, то, значит, он и взаимоуязвим.

РОЖДЕНИЕ МЕГАОБЩЕСТВА

Хотя в различных описаниях глобализационных процессов немало сходного, они понимаются и оцениваются по-разному. Тем не менее в многочисленных работах по этой проблематике так или иначе проглядывает важнейшая сущностная характеристика глобализации: речь идет о новом качестве всеобщности социального бытия, о том, что оно более не укладывается в привычные рамки национально-государственных образований.

В соответствии со своим видением происходящего каждый трактует этот фундаментальный сдвиг по-своему. Одни - как безграничные возможности и перспективы, открываемые ИР перед человечеством, другие - как историческую победу принципов свободного рынка, третьи - как виртуализацию реальности, четвертые - как угрозу возрождения колониальных порядков на базе новейших технологий.

Однако глобализация не сводится к сумме всего вышеперечисленного. Ключ к пониманию ее природы надо искать на социетальном уровне, в трансформации того общественного устройства, в котором мы существуем и развиваемся в течение столетий. Национально-государственные формы человеческого бытия постепенно утрачивают свою самодостаточность. Все мы стали свидетелями и участниками грандиозной эпопеи становления единого взаимосвязанного, взаимозависимого и взаимопроникающего мира, в котором глобальные системы не только скрепляют прежде разрозненные фрагменты целого, но и оказывают на них глубокое преобразующее воздействие. Фактически речь идет о создании глобального сообщества, в рамках которого существующие национально-государственные образования выступают в качестве более или менее самостоятельных структурных единиц. Мы его называем мегаобществом.

Сегодня различить контуры рождающегося мегаобщества нелегко. "Увидеть" его мешают сложившиеся, прочно укорененные представления, заданные моделью нации-государства, которая доминировала на протяжении Нового времени (эпохи Модерна). Хотя история знает немало примеров человеческих сообществ, выходящих далеко за национально-государственные рамки, - великие империи древности, мировые религии, Европа позднего средневековья. И все-таки сегодня в обыденном сознании национальные государства предстают как универсальная форма организации общества, в которой отныне навеки отлито человеческое бытие.

Идею мегаобщества трудно принять и потому, что оно не имеет аналогов в истории и соответственно опоры в наличном опыте общественного бытия. Но и современная жизнь мало напоминает былые времена. Стоит ли удивляться тому, что она не укладывается в привычные рамки, создает новые формы организации.

Исследование мегаобщества требует соответствующих аналитических инструментов: понятий, категорий, языка. Возможно, обществознанию предстоит пережить такую же революцию, как в свое время точным и естественным наукам в связи с созданием неэвклидовой геометрии или теории относительности. Не ставя под сомнение традиционные области знания, наука о мегаобществе будет вынуждена разрабатывать свои подходы.

Новизна феномена создает дополнительные трудности в понимании мегаобщества. Как правило, явления такого масштаба становятся видны на расстоянии. Но ведь и предыстория глобализации началась не вчера. Рождение мегаобщества подготовлено длительным процессом модернизации, ставшим отличительной чертой Нового времени. В свою очередь, глобализация стимулирует и сталкивает различные модернизационные тенденции, отбирая наиболее перспективные.

Некоторые исследователи выделяют протоглобализацию, или глобализацию-1. Ее временные рамки очерчивают следующим образом: середина ХIХ - начало ХХ века (до Первой мировой войны). На основании некоторых экономических показателей (мировая торговля, вывоз капитала, золотой стандарт и т.д.) они утверждают, что в начале ХХ века мир был более глобализирован, чем в его середине. Если вспомнить о великих колониальных империях - английской, французской и других, - развалившихся в середине века, то напрашивается предположение, что и политическая глобализация движется по синусоиде. Можно сколько угодно твердить, что глобализация необратима, что ей нет альтернативы. Исторический опыт свидетельствует, что при желании альтернатива всегда появится. В том числе и альтернатива глобализации.

Модность глобализационной проблематики создает сильный фон помех, мешающий спокойной работе мысли. В действительности речь идет о фундаментальных проблемах, серьезное изучение которых только начинается. Оно обещает вывести нас на новый уровень понимания настоящего, будущего и… прошлого.

Так, если посмотреть на подошедший к концу ХХ век с точки зрения нашего сюжета, то он предстает как грандиозная сшибка различных глобализационных проектов - колониального, фашистского, коммунистического, либерального, фундаменталистского. Человечество стремилось устроиться всемирно, но понимало (и понимает!) это по-разному. На сегодняшний день либеральный проект оказался наиболее жизнеспособным, но история на этом не заканчивается.

С глобализационной колокольни по-новому видны и другие важнейшие явления ХХ века. Скажем, холодная война предстает не только как смертельно опасное геополитическое соперничество двух сверхдержав, длившееся полвека, но и как особая форма кондоминиума, обеспечивавшая управляемость мирового развития в условиях быстрой модернизации. Или, другими словами, как весьма несовершенный, затратный и ненадежный механизм политической глобализации на биполярной основе.

СТРОЙКА ВЕКА

Таким образом, у мегаобщества достаточно длинная и запутанная предыстория. Ныне оно предстает как уникальный общественный проект, потенциально охватывающий подавляющее большинство стран и народов. Вокруг него разгорается нешуточная борьба различных сил. Ведь на кону интересы корпораций, больших социальных групп, влиятельных организаций, целых государств. Каждый стремится если не переделать проект заново, то хотя бы подправить его в своих интересах.

В любом случае можно предположить, что формирование мегаобщества вряд ли пойдет проторенными путями, запечатленными в исторической практике. В частности, как отмечено выше, оно не разрушает существующие общества, а вбирает их в себя, постепенно преобразуя в соответствии со своей внутренней логикой. Впервые в истории новое мироустройство создается не огнем и мечом, а с использованием более цивилизованных методов (хотя силовое принуждение, принявшее иные формы, играет значительную роль). Мегаобщество вырастает исподволь, используя сложившиеся формы бытия как строительный материал.

Центральная и наиболее сложная проблема глобализации - как будут строиться отношения между формирующимся мегаобществом и национально-государственными организмами. Судя по всему, здесь нет и не может быть никакого единого образца. Все зависит от типа общества, уровня его развития, творческого потенциала, наличия ресурсов, характера отношений с внешним миром. Вопреки распространенным представлениям, в ходе глобализации "перегородки" между различными сегментами мира не рушатся, а преобразуются, становятся проницаемыми "мембранами" с управляемыми токами обменов в случае успешного вхождения в мировое пространство или полуразрушенными переборками с безуспешно латаемыми пробоинами - в случае провала.

Перспективы глобализации видятся по-разному из столиц стран - мировых лидеров и небольших слаборазвитых государств. Для вырвавшегося вперед Запада она открывает уникальные возможности, для отставшего Юга - выбор между зависимостью и изоляцией. В соответствии с накопленным потенциалом в мегаобществе одни равнее, чем другие, растущая взаимозависимость носит асимметричный характер. Одновременно растет заинтересованность баловней мегаобщества в ликвидации наиболее вопиющих диспропорций мирового развития. При всем желании они не могут абстрагироваться от того, что происходит в зонах бедствий и потрясений.

В отличие от обычной исторической практики почти невозможно представить создание мегаобщества как результат целенаправленных усилий, руководимых или хотя бы скоординированных из единого центра. Куда более реалистической выглядит перспектива становления мегаобщества как грандиозного, во многом стихийного исторического процесса постепенного создания глобальных сетей поверх барьеров и границ. Само собой разумеется, что обустройство нашей планеты требует творческого воображения, колоссальных капиталовложений, напряженного труда нескольких поколений. Создание мегаобщества - повестка на XXI век.

Этот процесс начинается с фундамента, с различных видов экономической деятельности. Активность в данной области настолько превосходит все остальное, что нередко глобализация отождествляется со становлением мирового хозяйства. Это не так: экономика служит мотором, задает импульс развитию, но не исчерпывает его.

В действительности перемены заметны и в социальной сфере, и в политической жизни, и в области культуры. Другое дело, что по своей природе эти сферы бытия гораздо более инерционны, чем экономика. Более того, здесь глобализация наталкивается на трудно преодолимые барьеры, порожденные принципиальной несводимостью политических систем или культурных норм к более или менее унифицированным формам.

Одной из важнейших причин большой конфликтности глобализационных процессов являются фундаментальные различия в уровне социально-экономического и политического развития человеческих сообществ, в образе жизни, в отношении к основным проблемам бытия. Сегодня эти различия настолько велики, что можно сказать, что человечество живет в разных измерениях.

Другой источник повышенной конфликтогенности - большие перепады потенциалов между отдельными участниками глобализационных процессов. Неравенство стартовых возможностей, предопределяющее распределение ролей, закладывает семена конфликтов будущего между выигравшими и проигравшими от глобализации, фаворитами и аутсайдерами мегаобщества. Слабость наднациональных регуляторов глобализационных процессов обостряет ситуацию.

Наиболее сложный комплекс проблем, с которыми сталкивается мегаобщество в процессе своего становления, порожден культурным многообразием человечества. Нет оснований полагать, что конфликт цивилизаций является наиболее вероятным сценарием будущего. Однако несомненно, что поиски взаимопонимания и налаживание взаимодействия между различными культурно-цивилизационными комплексами требуют огромных усилий и мобилизации всего духовного потенциала человечества.

На сегодняшний день можно выделить несколько направлений, по которым процесс глобализации развивается наиболее интенсивно. Это - мировые коммуникационные сети, информационное обеспечение, финансовые институты, средства массовой информации, международное сотрудничество в некоторых областях (например, защита прав человека или природоохранная деятельность). Из этого неполного списка ясно, что впереди работы - непочатый край. Более того, даже в вышеназванных областях, наверное, точнее говорить не о глобализации как таковой, а о создании предпосылок глобальных инфраструктур, режимов, систем, институтов.

Ахиллесова пята глобализации - политические структуры, государственные институты, системы управления. Не впадая в утопии типа мирового правительства, можно смело сказать, что даже первые шаги по пути глобализации требуют качественно более высокого уровня управляемости общественных процессов. Нельзя строить будущее с политическим инструментарием прошедшей эпохи.

Те средства координации, контроля, управления, которые веками создавались на национальном уровне, явно утрачивают эффективность в глобализирующемся мире. Для того чтобы совладать со стихией общественных процессов, их надо дополнить, надстроить какими-то наднациональными системами регулирования. В то же время в соответствии с новыми условиями современные политии должны претерпеть глубокую трансформацию.

У мегаобщества есть свой темный двойник - обширный набор теневых, асоциальных и просто преступных видов деятельности, быстро приобретающих глобальный характер. Разнообразные виды незаконного промысла позволяют мафиозным группировкам, действующим поверх границ, собирать астрономическую дань - 1,5 трлн. долл. в год. С такими деньгами они могут прибирать к рукам политиков, чиновников, бизнесменов, журналистов, создавая преступные империи - глобальное зазеркалье.

Таким образом, сама глобализация является глобальной проблемой первостепенного значения, таящей в себе уникальные возможности и смертельные угрозы. Она открывает захватывающие перспективы - и в то же время обостряет старые болезни, создает новые угрозы и опасности. Чтобы быть обращенной во благо, а не во вред, она требует концентрации политической воли, творческого воображения, неординарных подходов. Фактически речь идет о создании многоуровневых систем управления глобального охвата.

В какой-то мере эти пробелы восполняются путем взаимодействия государств в рамках ООН, бреттонвудских институтов и таких более поздних образований, как "группа семи", "группа десяти", "группа двадцати двух". Но они слабо скоординированы, часто не имеют необходимой легитимности, представительности, дееспособности. Судя по всему, нужна авторитетная международная организация, которая бы специально занималась этой проблемой.

ОСЕНЕННЫЕ "ПАУТИНОЙ"

Информационная революция меняет принципы организации общества. На смену вертикальным иерархиям приходят горизонтальные связи, устанавливаемые людьми по их собственному выбору и желанию. Мегаобщество - это общество глобальных сетей, образующих причудливые геометрические фигуры. Находясь в постоянном движении, они быстро меняют свою конфигурацию, как в калейдоскопе.

В отличие от научно-технических революций прошлого объектом воздействия ИР является не столько материальное производство, сколько само человеческое сознание. Подобно проникающей радиации оно доходит до каждого, меняя наши представления о мире, обществе и самих себе. Более того, меняются сами механизмы формирования индивидуального, группового, общественного, планетарного сознания.

В предыдущий период, в эпоху интернационализации, глобальное сообщество состояло из узких, элитарных социопрофессиональных групп. Это были крупные политики и интеллектуалы, международные чиновники и дипломаты, проповедники и разведчики, представители других профессий, ориентированных на внешний мир. В наше время в водоворот глобализационных процессов втягиваются массовые слои населения.

Глобализация влечет за собой глубокую трансформацию всей системы социальных связей индивида. Она раскрепощает личность, освобождает ее от жесткой привязки к определенной среде, открывает беспрецедентные возможности выбора жизненных стратегий. В то же время формирующееся "мегаобщество" объективно ставит индивида перед проблемой внутреннего самоопределения, построения своей иерархии идентичностей. Человек много приобретает и немало теряет. Его задача предельно проста и сложна одновременно: найти свое место в новом мире, не потеряв себя.

Грань между включившимися в процесс глобализации и остальными зыбка и неуловима. Тем не менее можно попытаться нарисовать обобщенный портрет обитателей мегаобщества. В качестве основного критерия мы используем подключение к всемирной паутине - Интернету. Наверное, не всех пользователей всемирной сети можно считать гражданами мегаобщества, но трудно себе представить полноценное участие в глобализации без использования наиболее современных средств связи и информации.

В середине 2000 г. число пользователей Интернета достигло 304 млн. Плотность электронной сети, опутавшей весь мир, крайне неравномерна по странам и континентам. В конце 90-х гг. 88% пользователей Интернета жили в развитых странах, на долю которых приходится менее 15% мирового населения. В США и Канаде, составляющих менее 5% жителей планеты, было сосредоточено более 50% пользователей Интернета.

Из приведенных данных видно, что пока что всемирная сеть всемирна только по названию. Портрет типичного пользователя выглядит следующим образом: мужчина, моложе 35 лет, с высшим образованием и высоким уровнем дохода, англоговорящий городской житель. Это особый мир нарождающихся элит информационного века. Данные социологических опросов показывают, что если в США Интернет вошел в обиход среднего класса, то во многих странах он свидетельствует о принадлежности пользователя к сливкам общества.

Интернет служит своеобразной информационной моделью глобализации в ее нынешнем виде. Он наглядно демонстрирует, что в формирующемся мегаобществе право голоса и гражданства имеет лишь привилегированное меньшинство. Демократизация глобализационных процессов остается проблемой проблем.

Глобализация придает процессу развития социальной структуры современных обществ наднациональное измерение. Захваченные глобализационными процессами индивиды, сохраняя идентификацию с традиционными большими и малыми общностями (национально-государственными, социально-профессиональными, этническими, религиозными, территориальными), формируют новые идентичности, выходящие за прежние рамки. Они одновременно живут и в старой (национально-территориальной), и в новой (глобальной) реальности. Выпавшее на их долю переходное время сталкивает прошлое, настоящее и будущее в сознании одного человека.

В условиях глобализации национальное государство перестает выступать в качестве единственного субъекта, монопольно интегрирующего интересы крупных общностей. В различных сферах деятельности появляются многочисленные формальные и неформальные объединения "граждан мира", которые, полностью или частично ускользнув из-под контроля "своего" государства, отправляются в увлекательное плавание по бурным волнам мирового социума в период становления.

КУДА Ж НАМ ПЛЫТЬ?

Формирование мегаобщества, образование взаимосвязанного мира ставит человечество перед острейшей проблемой управления глобальным развитием. Как избежать опасностей, которые возникают в одном месте, а проявляются в разных частях планеты? Как воздействовать на глобальный по размаху ход событий? Современная политика прямо и непосредственно связана с решением важнейшей задачи обеспечения управляемости в новых масштабах: вширь - на всем пространстве планеты, вглубь - на всех уровнях организации от локального до всемирного.

В сущности, именно это и разворачивается на наших глазах: формирование нового мирового порядка не просто как очередной системы международных отношений, а как более или менее целостного мироустройства, базирующегося на единых основаниях. Экономика, политика, право, социальные отношения, вовсе не становясь повсюду одинаковыми, приобретают невиданную ранее степень совместимости. Взаимодействие, взаимопроникновение, взаимозависимость национальных организмов начинают приобретать столь интенсивный и органичный характер, что невольно возникает вопрос, в какой мере мы остаемся в рамках вестфальской (в широком смысле) системы международных отношений - системы, базирующейся на взаимоотношениях суверенных государств.

Тем не менее пока преждевременно списывать со счетов национальные государства как основные субъекты международных отношений. Именно они формируют мегаобщество, исходя из своих целей и интересов. Упакованная в традиционную внешнеполитическую оболочку, эта многообразная деятельность нацелена на воплощение той или иной версии мироустройства.

Наряду с традиционными факторами национальной мощи (территория, население, уровень экономического развития, величина армии и степень ее оснащенности, научно-техническая база, система союзов и т.д.) глобализация выдвигает на первый план новые факторы силы: информационно-коммуникационный потенциал, положение на мировых финансовых рынках, современные технологии, возможности воздействия через международные организации, идейно-политические рычаги. В нынешних условиях взаимопроницаемость национальных организмов делает сильных сильнее, а слабых - слабее.

В настоящее время важнейшая системообразующая характеристика мироустройства заключается в следующем: Запад, имея менее 15% населения Земли, контролирует более 70% мировых ресурсов, производства, торговли, потребления. Несмотря на всю риторику о равных возможностях, свободной конкуренции, преодолении диспропорций в развитии, упорядоченном росте, он хочет сохранить и закрепить существующее положение вещей. Процесс глобализации, становление мегаобщества дает ему в руки мощные рычаги контроля, сдерживания, а при необходимости - и ликвидации потенциальных конкурентов. В зависимости от значения проблемы, конкретных условий, силы сопротивления он может варьировать меры воздействия в широком диапазоне - от предоставления займов до вооруженного вмешательства.

На этой стадии наиболее емким определением глобализации может служить формула "асимметричной взаимозависимости". Главным субъектом, "распорядителем" процесса глобализации выступает постиндустриальный Запад, а остальные части мира, хотя происходящее в них и оказывает обратное воздействие на западные общества, все же скорее являются объектами (или жертвами) этого процесса. Преодоление "элитарного" характера глобализации, превращение ее в демократический процесс, открывающий доступ к новым возможностям всем и каждому, - ключ к созданию устойчивого миропорядка.

Сегодня вряд ли можно утверждать, что западная стратегия глобализации, создания мегаобщества определилась окончательно. Налицо серьезные противоречия между Соединенными Штатами и объединяющейся Европой, особняком стоит Япония. Да и внутри западных обществ разгорается нешуточная борьба по этому кругу проблем. Даже после того, как то или иное общество самоопределится в новой реальности взаимозависимого мира, его позиция будет постоянно уточняться, корректироваться, а то и просто меняться.

Не следует забывать, что новый мировой порядок, возникший после холодной войны, никем не установлен и не освящен. Не случайно его нередко называют "новым мировым беспорядком". Действительно, в отличие от прошлого сейчас нет каких-то общепринятых правил игры на международной арене. Одновременно действуют различные установки, в значительной степени противоречащие друг другу. Это создает опасную ситуацию неопределенности, двусмысленностей, конфликтующих подходов.

Выше отмечалось, что стихийно формирующийся новый мировой порядок во многом вырастает снизу, постепенно кристаллизуясь вокруг наиболее сильных игроков. На базе этих центров силы формируются обширные суперрегионы, взаимодействие внутри которых отмечено повышенной интенсивностью. В зависимости от степени интеграции они принимают различные формы - от зон свободной торговли до конфедеративных объединений.

Эта новая политико-экономическая конфигурация мира все больше привлекает внимание исследователей. На первый план выходит вопрос о природе формирующихся суперрегионов - идет ли речь о замкнутых торгово-экономических блоках с явной склонностью к автаркии или опорных конструкциях новой структуры мирового хозяйства. Пока преобладает идея открытого регионализма, когда внутренняя интеграция идет рука об руку с развитием связей между регионами.

Некоторые аналитики идут дальше. Они полагают, что таким образом закладываются основы нового политического устройства мира. По их мнению, суперрегионы движутся в направлении интегрий - наднациональных политических объединений со своей валютой, моделями экономического регулирования, правовыми институтами, структурами управления, системами безопасности. Поэтому в перспективе можно говорить если не о государственных, то о квазигосударственных образованиях. Каковы будут их конкретные формы - союзы, конфедерации, федерации, - не столь важно.

Не стоит гадать, как будут строиться отношения между суперрегионами в будущем. Вряд ли кто-то рискнет предсказать с какой-то долей уверенности, можно ли будет их вписать в рамки ООН и других международных организаций или они потребуют создания принципиально новой системы глобальных институтов. Принимающие определенные очертания суперрегионы еще не имеют политического лица (за исключением, возможно, Европейского союза). Так что все впереди.

ШАНС НА БУДУЩЕЕ

Итак, процесс глобализации идет полным ходом. Мир меняется буквально на наших глазах. За пару десятилетий мегаобщество - довольно хаотичный набор глобальных связей, норм, установок, ценностей, моделей поведения, режимов, систем, институтов - начало приобретать реальные очертания. Это не может не изменить наши представления о социуме, гражданстве, праве, политической власти, международных отношениях и других не менее фундаментальных понятиях, на которых строится жизнь общества. Это не может не влиять на логику поведения тех, кто контролирует наиболее ценные ресурсы и принимает стратегические решения.

Правда, пока что глобализация разрушает барьеры в жизни, но не в нашей психологии и сознании. Человек все еще остается средством, а не целью.

И все-таки жизнь берет свое. Оставаясь частичками национальных организмов, люди становятся гражданами мира. В процессе повседневной деятельности они все чаще вступают в контакты с иноземцами и иноверцами. Они учатся жить и работать в мире без границ. Они осваиваются в новом вселенском социуме, где все сотворенное нами - хорошее и плохое - возвращается бумерангом.

Становление мегаобщества, в котором - хотя бы чисто теоретически - все мы обладаем равными правами и обязанностями, дает нам уникальную возможность создания более справедливого и гуманного миропорядка. Лишь возможность, не более того. Чтобы превратить ее в реальность, нужны феноменальные усилия. Ведь в сущности речь идет о том, чтобы, несмотря ни на что, глобализация развивалась по демократическому пути, чтобы в рождающемся мегаобществе все имели право на жизнь, свободу и стремление к счастью.

Подписаться на журнал "Человек без границ"