Статьи

Ай да Пушкин!

Пушкину предложили написать критическую рецензию на один из исторических романов Булгарина. Он отказался, сказав:
— Чтобы критиковать книгу, надобно ее прочесть, а я на свои силы не надеюсь.

Однажды пригласил А. С. Пушкин несколько человек в тогдашний ресторан Доминика и угощал их на славу. Входит граф Завадовский и, обращаясь к Пушкину, говорит:
— Однако, Александр Сергеевич, видно, туго набит у вас бумажник!
— Да ведь я богаче вас, — отвечает Пушкин, — вам приходится иной раз проживаться и ждать денег из деревень, а у меня доход постоянный — с тридцати шести букв русской азбуки.

Кажется, за год до кончины своей А. С. Пушкин говорил одному из друзей своих: «Меня упрекают в изменчивости мнений. Может быть: ведь одни глупцы не переменяются».

Лицейский анекдот. Однажды император Александр, ходя по классам, спросил: «Кто здесь первый?» — «Здесь нет, Ваше Императорское величество, первых, все вторые», — отвечал Пушкин.

В застольной беседе в Английском клубе в Москве поэт Иван Иванович Дмитриев заметил, что ничего не может быть страннее самого названия: Московский Английский клуб.
Пушкин, смеясь, сказал ему на это, что в России есть названия еще более странные.
— Какие же? — спросил Дмитриев.
— А Императорское человеколюбивое общество, — ответил Пушкин.

Воспитанникам Лицея было задано написать в классе сочинение «Восход солнца» (любимая тема многих учителей словесности, преимущественно прежнего времени). Все ученики уже закончили сочинение и подали учителю; дело стало за одним, который, будучи, вероятно, рассеян и не в расположении в эту минуту писать о таком возвышенном предмете, только вывел на листе бумаги следующую строчку: «Се от Запада грядет царь природы...»
— Что же ты не кончаешь? — сказал автору этих слов Пушкин, который прочитал написанное.
— Да ничего на ум нейдет, помоги, пожалуйста, — все уже подали, за мной остановка!
— Изволь! — и Пушкин так окончил начатое сочинение:

И изумленные народы
Не знают, что начать,
Ложиться спать
Или вставать?

Тотчас по окончании последней буквы сочинение было отдано учителю, потому что товарищ Пушкина, веря ему, не трудился даже прочитать написанного. Можно себе представить, каков был хохот при чтении сочинения двух лицеистов.

В Лицее во времена Пушкина служил гувернером некто Трико, докучавший лицеистам бесконечными придирками и замечаниями. Однажды Пушкин и его друг Вильгельм Кюхельбекер попросили у Трико разрешения поехать в находившийся недалеко от Царского Села Петербург. Трико, однако, не разрешил им этого. Тогда довольно уже взрослые шалуны все равно вышли на дорогу, ведущую в Петербург, и, остановив два экипажа, поехали по одному в каждом из них. Вскоре Трико заметил, что Пушкина и Кюхельбекера нет в Лицее, понял, что друзья ослушались его и уехали в Петербург. Трико вышел на дорогу, остановил еще один экипаж и поехал вдогонку. А в то время у въезда в город стояли полицейские заставы и всех ехавших в столицу останавливали, спрашивали, кто они и зачем едут. Когда ехавшего первым Пушкина спросили, как его зовут, он ответил: «Александр Одинако». Через несколько минут подъехал Кюхельбекер и на такой же вопрос ответил: «Меня зовут Василий Двако». Еще через несколько минут подъехал гувернер и сказал, что его фамилия Трико. Полицейские решили, что или их разыгрывают и подсмеиваются над ними, или что в город едет группа каких-то мошенников. Они пожалели, что Одинако и Двако уже проехали, и догонять их не стали, а Трико арестовали и задержали до выяснения личности на сутки.

В 1829 году один только что выпущенный лицеист, еще не снявший лицейского мундира, встретил на Невском Пушкина. Пушкин подошел к нему и спросил:
— Вы, верно, только что выпущены из Лицея?
— Только что выпущен с прикомандированием к гвардейскому полку, — с гордостью ответил юноша. — А позвольте спросить вас, где вы теперь служите?
— Я числюсь по России, — ответил Пушкин.

Обсудить статью в сообществе читателей журнала "Человек без границ"

Подписаться на журнал "Человек без границ"