Загадка Луиса Тиффани

Юлия Кулакова

НАЧАЛО

Роскошь окружала его с самого рождения. Его будущее представлялось безоблачным и однозначным. Ювелирная империя его отца ждала своего наследника. Но с детства судьба мальчика вызывала беспокойство родных. Он так и не смог окончить школу и не проявлял никакого интереса к семейному бизнесу. Он любил играть цветными стеклами и мечтал об искусстве. Отец считал его шалопаем. Он не знал, что его сын станет одним из самых значительных художников Америки.

Луис Комфорт Тиффани родился одновременно с Французской революцией — в 1848 году. В юном возрасте он заявил семье, что собирается посвятить свою жизнь поискам истинного искусства, и в 1865 году, в возрасте 18 лет, оправился в Европу обучаться живописи. Но живописцем ему стать было не суждено. Его судьба была другой.

Путешествуя по миру, он изучал разные культуры и стили искусства — начиная с древнеегипетского и заканчивая современным ему модерном. Переломным моментом его путешествия, да и вообще его жизни, стало посещение Шартрского собора. Витражи ХII века поразили его. Он назвал их «примером совершенной красоты». Он был заворожен светом, льющимся сквозь многоцветные стекла. Это была встреча с Судьбой. Он нашел свой материал. Но это было только начало.

ОБУЧЕНИЕ

Для Тиффани учиться значило искать. Его творческий путь часто называют «крестовым походом за новой эстетикой». Поставленная в юности цель — поиск новой красоты — вдохновляла его всю жизнь. Он находил ее в древних цивилизациях, когда путешествовал по Европе и Азии: Италия, Испания, Франция, Сирия, Египет, Африка... Он усердно собирал «золотые» крупицы Искусства, разбросанные в веках. Они оживут потом во многих его произведениях.

Учился он и у своих современников. Одним из первых его учителей был художник-ориенталист Леон Байли. Сильный отпечаток на дальнейшую творческую судьбу Тиффани наложило его знакомство с «Движением искусств и ремесел» Уильяма Морриса. Возможно, этим встречам мы обязаны такому явлению в искусстве, как американский модерн, одним из родоначальников которого был Луис Тиффани.

ЭКСПЕРИМЕНТАТОР

Эпоха модерна была второй кульминационной точкой расцвета витражного искусства в истории всемирной культуры. Первой была готика. Благодаря Луису Тиффани и некоторым другим художникам-модернистам, таким, как Рене Лалик, Эмиль Галле и др., художественное стекло получило второе рождение.

Увидев витражи Шартра, он мечтает создать стекло, подобное тому, что варили средневековые стеклоделы. Возможности стекла были очень ограничены, а искусство витража почти забыто. Он мечтает о возрождении.

И начались долгие эксперименты. Как сделать стекло более прозрачным? Как с помощью стекла передавать бесконечное многообразие красок природы? Как сочетать стекло с другие материалами?

В 1879 году он основывает фирму «Луис Тиффани и ассоциация художников». В нее он привлекает не только архитекторов, проектировщиков, художников, но и талантливых химиков. Поиск расширения возможностей стекла продолжается.

Возможно, что успеха ему помогла добиться необыкновенная вера в «свой» материал. Результаты превзошли ожидания. Он смог сварить стекло, по качеству подобное стеклу в готических витражах. Но также он получил и новые виды стекла. Самое известное из них Тиффани назвал «favrile», что в переводе с латыни означает «рукотворное»; есть у него и другое название — «пламенеющее», потому что оно переливается всеми цветами радуги и больше напоминает металл, нежели стекло.

Он был экспериментатором во всем, начиная от изделий из стекла и заканчивая собственной судьбой. Казалось, что в работе для него не было преград, не было невыполнимых задач. Чего стоит один стеклянный занавес весом в 20 тонн, который он спроектировал и создал для Национального театра в Мехико! А уникальная технология изготовления витражей, которая с тех пор носит имя Тиффани!

Рассказывают, что появление знаменитых абажуров Тиффани были почти случайностью. Первоначально их изготавливали из осколков, оставшихся от производства больших витражных полотен. Но именно они до сих пор ассоциируются с именем Тиффани. В некоторых из них количество элементов — крошечных стеклянных кусочков — доходит до тысячи.

В работе он уделял внимание всему, для него не существовало мелочей, его интересовало все вокруг. Гуго Маккин писал о Тиффани: «Он всегда серьезно занимался вопросами внутреннего оформления и освещения, интересовался цветоводством и садоводством; обязательно уделял время занятиям ландшафтной архитектурой».

САДОВНИК

Мир Природы он чувствовал необычайно тонко и сумел передавать это в своих произведениях. Природа была для него неисчерпаемым источником вдохновения. Он любил ее всю. В вазах, светильниках и панно мы видим и цветущую яблоню, и сирень, и экзотический цветок индейской репы. И, конечно, его любимые стрекозы, чьи крылья так напоминают витраж.

Каждое произведение, будь то выдувной сосуд или огромное панно, было полем для очередного эксперимента. Для него специально варилось стекло тех оттенков, которые были необходимы. Цветовая гамма, с которой работали в мастерских Тиффани, была практически неограничена. Поэтому, глядя на вазы Тиффани, с трудом верится, что эти распускающиеся лилии рукотворны.

МЕЧТА

И была Мечта. Красота должна окружать всех людей, вне зависимости от того, богат ты или беден. Эта идея, возможно, поселилась в нем после знакомства с Уильямом Морисом, который также мечтал, чтобы прекрасное окружало всех людей. Красоты не хватало ХХ веку — веку бурного развития промышленности, больших зданий и больших городов. Все, что окружает человека в повседневной жизни, становилось все более безликим, главную роль начинали играть функциональность и практичность.

Тиффани, вслед за «Движением искусств и ремесел», старался объединить эти вещи. Он уже знаменит: его заказчиками были самые богатые люди мира, включая президента США Честера Алана Артура, который приглашал Тиффани для оформления некоторых помещений Белого дома. Но он прекрасно понимал, что лишь единицы могут позволить себе купить витраж. А ему так хотелось украсить жилища простых американцев! Именно поэтому было налажено производство выдувных сосудов из фаврильского стекла. И сейчас, по прошествии 100 лет, большинство домов Америки и Европы украшены витражами и светильниками в технике «Тиффани».

***

В чем же заключается загадка этого человека? Может быть, в его необыкновенной творческой энергии? Может быть, в прекрасном художественном вкусе? Может быть, в необыкновенно сильной любви к своей стране? А может быть, он просто всю жизнь искал настоящее Искусство и именно в этом видел свое предназначение. И именно это было его «внутренним двигателем» и не давало ему успокаиваться на достигнутом, заставляя продолжать поиск.

Быть может, вся природа — мозаика цветов? Быть может, вся природа — различность голосов? Быть может, вся природа — лишь числа и черты? Быть может, вся природа — желанье красоты? У мысли нет орудья измерить глубину, Нет сил, чтобы замедлить бегущую весну. Лишь есть одна возможность сказать мгновенью: стой! Разбив оковы мысли, быть скованным — мечтой. Тогда нам вдруг понятна созвучность голосов, Мы видим все богатство и музыку цветов, А если и мечтой не смерить глубину, — Мечтою в самых безднах мы создаем весну. К. Бальмонт

Оригинал статьи находится на сайте журнала "Новый Акрополь": www.newacropolis.ru

Подписаться на журнал "Человек без границ"