| Поделиться статьей: | | Статьи Послать ссылку другу  Личности > Чарлз Линдберг: взлет и падениеАлександр Шварцбург
Странный маленький самолетик медленно полз над Атлантическим океаном из Нью-Йорка на восток. Переднее стекло пилотской кабины закрывали канистры с бензином; чтобы посмотреть вперед, пилот открывал боковое стекло и выглядывал из окошка. Впрочем, выглядывал он редко: знал, что над всем простором океана нет ни одного другого аэроплана. «Точка невозврата» осталась позади, мотор монотонно гудел уже девятнадцатый час, и пилот Чарлз Линдберг мог подумать о приятном: за первый перелет через Атлантику был назначен приз – не 2000 долларов, как когда-то Фарману, пролетевшему один километр по кругу, и не 1000 фунтов, как Блерио за перелет через Ла-Манш, а 25 000 долларов! Можно было с благодарностью вспомнить спонсоров из далекой американской глубинки – город Сент-Луис, штат Миссури; это они купили самолет для броска через океан и дали крохотному моноплану гордое имя «Дух Сент-Луиса». Чтоб не заснуть вторые сутки в воздухе, можно было помечтать и о грядущей славе, тем более что ничего примечательного в первые двадцать пять лет жизни у летчика не было: любил технику, с закрытыми глазами разбирал и собирал дробовик, поступил на инженерный факультет провинциального университета, учился плохо, со второго курса пришлось уйти, был мотогонщиком, поступил в летную школу, там оказался первым в выпуске. Существовал случайными заработками, выполняя в «воздушном цирке» фигуры высшего пилотажа, потом получил постоянную работу – возил авиапочту из Сент-Луиса в Чикаго, и вот – ударил гонг судьбы! – ставку сделали на него. Полет в историю Пошел двадцать восьмой час полета, опустевшие канистры перед кабиной были сброшены, под крылом зазеленела Ирландия, через полтора часа позади остался Шербур, порт на севере Франции. Мелькнула неожиданная мысль про «Голубую Ленту Атлантики» – ежегодную премию за самый быстрый круиз между Европой и Америкой: кто теперь будет за эту «Ленту» сражаться? Круиз длится больше недели, победители гонки сокращают это время на минуты, а воздушный путь в пять-шесть раз быстрее водного! Когда «Дух Сент-Луиса» миновал Шербур, газетчики на улицах французской столицы выкрикивали: «Париж затаил дыхание – возможно, успех близок!» Толпы парижан ринулись в аэропорт Ле Бурже, на улицах, над которыми снижался моноплан, стоял гул оваций. Первопроходец приземлился через тридцать три с половиной часа после вылета из Нью-Йорка; триста тысяч встречавших – это был триумф! В один день – 21 мая 1927 года – Линдберг стал всенародным героем по обе стороны Атлантики, зримым символом Америки, как Эдисон или Форд, или, казалось, еще ярче. Их известность формировалась долго и постепенно, а на Линдберга слава обрушилась мгновенно. Он стал узнаваемой фигурой, и не требовалась подпись на плакате, где молодой красавец на фоне аэроплана соединял руки старушки Европы и юной Америки. Дома первого трансатлантического пилота ждали «Медаль Почета» от конгресса США, чин полковника и более ста тысяч писем с брачными предложениями. Вышла книга «Чарлз Линдберг: Американская Мечта», а вскоре и его книга с коротким названием «Мы». Влюбленный в технику автор говорил про свой полет, ощущая себя частью двуединого существа – он сам и его самолет. Чувства безграничной мощи человека, соединенного с мотором, были в те годы на слуху. Уместно вспомнить Маяковского: Сердце, чаще! Мотору вторь. Новый образ американского «супермена», задолго до Джеймса Бонда, привлек тысячи подражателей. Чудо века, авиация манила сочетанием спорта и зрелища, расчета и бизнеса. В небо стремились и безымянные любители, и создатели следующих поколений самолетов. Один из них, молодой инженер лесопильной фабрики Боинг, пытался сменить профессию и поступить в школу пилотов, но получил отказ – врачам не понравился его вестибулярный аппарат. Оставаясь на земле, летчик-неудачник продолжал мечтать о небе и стал авиаконструктором и менеджером – так начиналась фирма «Боинг». Прошло два года после первого перелета Нью-Йорк – Париж. По поручению компании «Панамерикэн» «пилот № 1» прокладывал новые коммерческие воздушные трассы. Он поддерживал пионера американской ракетной техники Годдарда и его проекты реактивных двигателей. Герой Атлантики женился на Анне Моро, дочери посла США в Мексике; жена сопровождала его как второй пилот и штурман; у них появился первенец, тоже названный Чарлзом. Жизнь входила в спокойное русло, но после былого триумфа такая жизнь и такая работа казались рутиной. А вместо сердца – пламенный мотор Разовый избранник судьбы, Линдберг болезненно замечал постепенное пресыщение публики интересом к нему – сенсации долго не живут. Через три года после своего звездного часа он вернулся в Париж. Там у него появился новый знаменитый друг – хирург Алексис Каррель, нобелевский лауреат в области медицины 1912 года. Получив высокую премию за операции по сшиванию кровеносных сосудов, хирург начал опыты по пересадке органов и сохранению живых тканей «в пробирке», вне организма. Цель опытов звучала сказочно – поддерживать жизнь человека, заменив его сердце аппаратом искусственной циркуляции крови. Пилот зажегся идеей врача, вспомнил насосы в моторах мотоцикла и самолета и предложил модель насоса- «сердцезаменителя» из стекла и нержавеющей стали. Эта модель несколько дней поддерживала жизнь в эмбрионе цыпленка… Казалось, фортуна вторично улыбнулась Линдбергу: о его новом увлечении писали газеты, ходили слухи, что Каррель вживит пилоту вечное механическое сердце, их фото были на обложке журнала «Тайм». В разгар работы над искусственным сердцем судьба взмахнула черным крылом – двухлетний сын Линдберга был похищен из дома и через три месяца найден убитым. После долгих поисков похититель – плотник Бруно Гауптман – был найден; суд длился полтора года, тщеславный похититель говорил, что специально выбрал жертву в знаменитой семье. Трагедия всколыхнула Америку, Гауптмана отправили на электрический стул. Линдберг, знакомый лишь с элитой Америки, столкнулся теперь с полицией и судом, с жадными адвокатами и назойливыми журналистами, с уродливым отражением своей известности. Этот поворот в жизни породил у него первое разочарование в обществе, любимцем которого он себя считал. Подавленный происшедшим, Линдберг вернулся в Париж, но и здесь начались неожиданности. Каррель потерял интерес к хирургии и занялся планами социальной реорганизации общества. Подчеркивая исконное превосходство «цивилизованных наций», «рожденных для господства», и их особые права, он предлагал учредить всемирный «высший медицинский совет» для обеспечения этих прав. Во главе совета хирург видел себя. Поклонники Карреля отшатнулись от него – в Европе тянуло порохом, а теории бывшего хирурга очень походили на практику в соседней Германии. Однако обиженный пилот охотно впитывал азы расовой теории; в этой связке он был не ведущим, а ведомым, но и к нему уже присматривались «ловцы человеков» из первого в мире министерства пропаганды доктора Геббельса. Америка превыше всего
Когда заполыхала мировая война, берлинские кукловоды начали объединять всю эту профашистскую смесь в единую структуру. Нацистский клич «Германия превыше всего!» подсказал название новой структуры – «Комитет “Америка превыше всего!”». Пока американцы с содроганием слышат про эскадрильи «Люфтваффе» над Европой, комитет собирает многотысячные митинги в городах Америки. Комитет перерастал в фашистскую партию, шел поиск главаря, и, как сказали бы сегодня, «агент влияния» Линдберг был на виду. После нападения японцев на Пёрл-Харбор комитет самораспустился, но некоторые активисты все же попали за решетку. Самого Линдберга эта чаша миновала, но еще за несколько месяцев до Пёрл-Харбора он был лишен полковничьего звания «за недостойное поведение». Перед сорокалетним отставником вновь встал вопрос о месте в жизни… Неприкаянный Безработного оратора приютила компания «Форд мотор», владелец которой, Форд, гонитель профсоюзов, имел «особые отношения» с Гитлером. Побыв три года консультантом компании, Линдберг пытался поучаствовать в войне против Германии как доброволец американской армии. На фронт в Европе его не взяли, может быть, вспомнили прошлое, и он занял редкостную должность «гражданского наблюдателя» в военно-морской авиации США на Тихом океане. Исключенный из клана военных летчиков, Линдберг оставался для некоторых кумиром их юности. Один из таких поклонников, Пол Тиббетс чувствовал странное сходство со своим кумиром: на Тиббетса тоже указал однажды перст судьбы – это он ранним утром 6 августа 1945 года вел свой бомбардировщик с атомной бомбой к Хиросиме. После выполнения задания к нему, как и к «пилоту №1», приклеился особый титул «А-пилот». Дальше больше: герой одного дня не совладал с известностью и, путая авторов с исполнителем, держался как вершитель судеб мира. Властям это надоело, «А-пилота» пришлось запереть под домашний арест, подражание обернулось карикатурой. Спустя четверть века после знаменитого перелета Линдберг пишет книгу «Дух Сент-Луиса». Напоминая вновь о начале своей карьеры, автор как бы молчаливо просит читателя стереть из памяти образ предвоенного нацистского агитатора. Книга символизирует взлет Америки, автор получает литературную Пулитцеровскую премию в номинации «биография». На седьмом десятке Линдберг начинает новый виток своей общественной жизни: его беспокоит сохранение мировой экосистемы, он – защитник редких животных, одногорбых верблюдов и голубых китов. В конце жизни он издает книгу «Военные дневники Чарлза Линдберга». Разделив жизнь на «до» и «после» предвоенных cобытий (тема «до» – в предыдущей книге, «после» – в новой) и рассказывая о своем участии в войне с Японией, автор вновь перечеркивает позорную полосу своей жизни. На востоке США, недалеко от города Саратога, стоит безымянный памятник, на котором изображен сапог. Когда-то, в 1777 году, американская армия выиграла здесь у англичан одно из решающих сражений в войне за независимость. В этом сражении отличился американский генерал Арнолд. Обласканный Вашингтоном, вознесенный по службе, он впоследствии за 10 000 фунтов стерлингов перебежал на службу к англичанам и начал воевать против американцев. Памятник в виде сапога означает, что только нога, в которую генерал был ранен, заслуживает уважения. Такая избирательность вспоминается в одном из залов Смитсоновского музея Вашингтона, там, где висит под потолком маленький аэроплан «Дух Сент-Луиса», а возле экспоната – стенд с датой «21 мая 1927 г.». История запомнила только этот день в начале жизненного пути молодого Линдберга, умалчивая про последующие сорок семь лет его жизни. Именно этот день определил место экспоната рядом с модулем космического корабля «Аполлон-11», доставившего американских астронавтов на Луну. Оригинал статьи находится на сайте "Новое Время" Обсудить статью в сообществе читателей журнала "Человек без границ" Подписаться на журнал "Человек без границ" Журнал "Человек без границ". При цитировании материалов ссылка обязательна. Mailto: admin@manwb.ru |
