Мечта княгини Тенишевой

Марина Заболотская

Тенишеву я открыла для себя уже давно. Но в книгах о Серебряном веке встречаются лишь упоминания ее имени, не более того. И об Абрамцево знают все, а о Талашкино - лишь знатоки. И это вызывает недоумение: неужели мы настолько беспамятны, что <сбрасываем с корабля современности> столь значительные явления нашей культуры? Как бы то ни было, жизнь таких людей оставляет нам в наследство нечто, что сильнее времени и пространства, сильнее всех хитросплетений судьбы и самой смерти.
Поэтому наш рассказ - о судьбе Марии Клавдиевны Тенишевой и ее мечте.

Труднее всего определить одним словом, кем она была. Художник? Музыкант? Или ученый, археолог, историк? Меценат? Не годится ни одно из определений, сужающих масштаб личности.

Княгине М.К. Тенишевой выпало жить в сложный и во многом трагический период русской истории. Как будто рожденная не в свое время, она задумывала и осуществляла то, что часто превосходило понимание окружающих ее людей. Никогда не шла на поводу у моды, мнений, престижа, касалось ли это личной жизни, искусства или общественной деятельности. Хорошо чувствуя людей, не раз теряла друзей, терпела клевету и унижения. Была предприимчивой и энергичной женщиной, но люди часто пользовались ее расположением и относились как к «барыне» и «кошельку». Жизнь дала ей имя и состояние, но она никогда не умела копить и преумножать, легко расставаясь с деньгами ради любого ценного на ее взгляд предприятия, касалось ли это помощи людям искусства, образованию, рабочим на заводе мужа или крестьянам в имении Талашкино.

«Всю жизнь она не знала мертвенного покоя. Она хотела знать и творить и идти вперед». Преданность избранным в жизни идеалам, закону служения, жертвенность и созидание — вот главный урок, который она оставила.

О детстве ее известно мало. До сих пор даже не ясен год рождения — везде пишут просто «20 мая 1862–64 гг.». Сама Мария Клавдиевна не любила вспоминать ни детства, ни юности, переполненных смятением, одиночеством, поиском опоры и смысла жизни. Маша была внебрачным ребенком, отца своего не знала, а от матери получала мало тепла и внимания. «Я была одинока, заброшена. Моя детская голова одна работала над всем, ища все разрешить, все осознать». Самые светлые минуты детства — сказки няни. А еще — общение с картинами, которые заполняли стены гостиной. «Когда в доме все затихало, я неслышно, на цыпочках пробиралась в гостиную, оставив туфли за дверью. Там мои друзья-картины... Этих хороших, умных людей называют художниками. Они, должно быть, лучше, добрее других людей, у них, наверное, сердце чище, душа благороднее?.. Насмотревшись, я убегала в свою комнату, лихорадочно хваталась за краски, — но мне никак не удавалось сделать так же хорошо, как этим Ччудным“ людям художникам». Чуть позже — книги. Первая настольная книга — сочинение Фомы Кемпийского «О подражании Христу»: «Все нравственные уроки я нашла в этой книге. Она внесла мне в душу примирение, утешила меня, поддержала...» В 1869 г. девочку отдали в гимназию. Училась неровно, русская история и естественные науки были любимыми предметами. Учительница пения предсказала девочке хороший голос.

Когда Марии исполнилось 16 лет, молодой юрист Р. Николаев сделал ей предложение.

Мысль о том, что замужество даст свободу, принесет перемены в жизнь, подтолкнула ее на то, чтобы дать согласие. Ранний брак, рождение дочери... Разочарование наступило очень скоро. Николаев оказался человеком слабым, бесхарактерным, к тому же игроком. Наступила очередная полоса отчаяния и смятения. Но не в ее характере было смириться с долей несчастной супруги, разделив судьбу большинства женщин своего времени. Решение принято. Тайком прослушавшись у солиста Мариинского театра И.П. Прянишникова и получив рекомендацию ехать учиться в Париж в оперную студию Маркези, Мария в тот же день заявляет родственникам, что уезжает за границу. Никакие угрозы уже не могли ее остановить.

«Трудно описать, что я пережила, почувствовав себя свободной. Да, свободной... Задыхаясь от наплыва неудержимых чувств, я влюбилась во вселенную, влюбилась в жизнь, ухватилась за нее...» Музыка, уроки пения, театр, первые запоминающиеся знакомства: А.Г. Рубинштейн, М.Г. Савина, И.С. Тургенев... Сама Мария Клавдиевна обладала редкими вокальными данными, и Маркези особенно ею заинтересовалась. Годы спустя П.И. Чайковский будет восхищаться ее голосом, в музыкальный салон Тенишевых в Петербурге будут съезжаться известные люди, чтобы послушать пение Марии Клавдиевны, газеты будут писать о ее редких, но ярких выступлениях. Но еще в самом начале пути она определяет, что театр, сцена — это не ее судьба. «Пение? Это — забава, увлекательное занятие... Не этого хочет душа моя». Отклоняются предложения выступать в Барселоне, Мадриде, в итальянской опере. Но через всю жизнь пронесет Мария Клавдиевна трепетную любовь к музыке, чувствуя ее глубокое предназначение менять и воспитывать душу человека.

Однако не только музыкой живет Мария в Париже. Она начинает брать уроки изобразительного искусства у известного графика Ж.Г. Виктора, позже в Петербурге посещает классы барона Штиглица, проявляя яркие способности и на этом поприще. Начинает глубоко изучать историю искусств, часы проводит за книгами и в музеях.

Еще одна страсть, ярко проявившаяся в юности и сыгравшая важную роль в ее дальнейшей судьбе, — любовь к старине, тяга ко всему древнему, ко всему, что несет в себе чистые истоки проявления человеческого гения. «Современные выставки оставляли меня равнодушной, тянуло к старине. Я могла часами выстаивать у витрин античных предметов».

С жадностью и страстью она впитывает все, что волнует ум и сердце, тысяча возможностей открывается перед ее взором, но чаще всего она задается вопросом: для чего дана жизнь? в чем мое истинное предназначение? «Что надо?.. Я еще не знаю... Я считаю, что ничего еще в жизни не сделала». «Меня влечет куда-то... До боли хочется в чем-то проявить себя, посвятить себя всю какому-нибудь благородному человеческому делу». Кажется, с ранней юности «человечество» волнует ее больше, чем собственные проблемы, возможности и таланты. Эту сокровенную мысль «посвятить себя всю благородному делу» пронесет она через всю жизнь.

А пока — возвращение в Россию, безденежье, двусмысленное положение в обществе, давление бывшего мужа.

В критический момент жизни Марию Клавдиевну разыскивает ее лучшая подруга детства Екатерина Константиновна Святополк-Четвертинская. Четвертинская сыграет очень большую роль в жизни М.К. Тенишевой. Она останется с ней рядом до конца, сначала помогая выжить в тяжелый период жизни, потом разделив судьбу и дело. Тенишева напишет: «Дружба — это чувство положительнее всех остальных. Люди не прощают нам недостатки, дружба — всегда: она терпелива и снисходительна. Это редкое качество избранных натур. В минуту, когда я погибала в разладе с собой, теряя почву под ногами, встреча расположенного ко мне человека примирила с жизнью, была для меня равносильна возрождению»

Так Тенишева впервые попадает в Талашкино, тогда имение Святополк-Четвертинской в 18 км от Смоленска, еще не предполагая, какую роль сыграет это место в ее жизни. Очарованность русской природой, бескрайними просторами полей, пение по вечерам, разговоры о задушевном, грезы и мечты. Талашкино полюбилось всем сердцем, вернуло к жизни, принесло силы и обновление.

В 1887 г. Тенишева и Четвертинская решают открыть в Талашкино школу для крестьянских детишек. «Ходили по избам, уговаривали мужиков отдать детей в учение, объясняя, что учить их будут не только грамоте, но и сельскому хозяйству». Первая талашкинская школа просуществовала недолго. Подобное предприятие требовало много вложений, а главное, много душевных сил. Но Мария Клавдиевна начинает серьезно интересоваться вопросами педагогики. Наблюдая за тем, как в России поставлено образование, она с сожалением констатирует формальные и во многом губительные для ребенка устои современной школы. Про институт для девочек, куда пришлось отдать свою дочь, Тенишева напишет: «Образование они выносят оттуда весьма сомнительное, их тянут из класса в класс, доводят до выпуска, но познания их равны нулю, и это за малым исключением. В этом огромном стаде живых существ все нивелируется, и хорошее и дурное. Индивидуальность забита формой, походкой, манерой до такой степени, что у них даже одинаковые почерки, а что живет под этой корой — все равно».

Еще хуже обстояло дело в сельской школе. Здесь обычно помещики злоупотребляли трудом учеников и требовали непосильной работы от малых детей. К тому же сельских школ было мало, и крестьянский ребенок, как правило, был обречен на невежество и безграмотность.

Проблемы российской действительности все сильнее волнуют сердце Марии Клавдиевны. Неграмотность крестьян — вершина айсберга. Крестьяне — большая часть населения России — живут в темноте и убожестве. Само устройство русской деревни, способ ведения сельского хозяйства требовали коренных преобразований. «Их скот, лошади, обработка земли — одно отчаяние... Все вместе было что-то безнадежное. Соседство культурного имения мало влияло на них. На благоустроенное имение они смотрели как на господскую затею, к ним неприемлемую...» Так постепенно формируются основные направления будущей работы и усилий.

В это время жизнь сводит Марию Клавдиевну с князем Вячеславом Николаевичем Тенишевым, человеком неординарным, немало сделавшим для российской промышленности и науки. Князь занимается строительством российских железных дорог, в Петербурге вкладывает средства в строительство первого в России завода автомобилей, владеет многими предприятиями, имеет репутацию превосходного знатока коммерческого дела, за что прозван «Русским американцем». В 1900 г. министр финансов С.Ю. Витте назначает его комиссаром со стороны России на Всемирной выставке в Париже, в организации которой М.К. Тенишева примет активное участие. Помимо прочего, князь прекрасно разбирался в музыке, играл на виолончели, все свободное время посвящал науке и образованию.

Брак Марии Клавдиевны и Вячеслава Николаевича не был простым и безоблачным. Две сильные независимые натуры, во многом похожие и в то же время очень разные, с уже сложившимися принципами и взглядами на жизнь. Ей недостаточно было, чтобы ее любили только как женщину, она всегда хотела, чтобы в ней видели личность, считались с ее мнением и принципами.

Новое положение, возможность распоряжаться определенными средствами лишь усилили в Марии Клавдиевне жажду деятельности, желание послужить России, дух неутомимого искателя правды.

Поистине первым «полем брани», «боевым крещением» стал для нее Бежицк. Тенишев руководил здесь рельсопрокатным заводом, и на долгих четыре года семья перебралась в этот небольшой городок под Брянском.

Тенишева вспоминала: «Понемногу передо мной развернулась целая картина истинного положения рабочих на заводе. Я открыла, что кроме заевшихся матрон и упитанных равнодушных деятелей в нем жили еще люди маленькие, пришибленные, опаленные огнем литейных печей, оглушенные нескончаемыми ударами молота, по праву может быть озлобленные, огрубелые, но все же трогательные, заслуживающие хоть немного внимания и заботы об их нуждах. Ведь это тоже были люди. Кто же, как не они, дали этим деятелям, да и мне с мужем, благополучие?..»

М.К. Тенишева становится попечителем единственной в Бежицке школы, затем основывает еще несколько школ в городе и окрестных селах. Новой вдохновляющей идеей стало ремесленное училище для подростков. Сразу набралось много желающих. Тенишева наблюдала за чудесными процессами, происходящими с детьми, еще недавно слонявшимися по подворотням. «Передо мной стояли будущие люди, сознательно относящиеся к работе, с рвением, усердно взявшиеся за серьезное дело».

Все школы создавались и содержались на капиталы Тенишевых. Когда училище перестало вмещать всех желающих, в парке, прилегавшем к дому Тенишевых, было отстроено новое двухэтажное каменное здание; машины и станки выписывались из-за границы; электричество, водопровод — все по последнему слову техники.

Еще одно детище Тенишевой в Бежицке — ремесленная школа для девочек, где они обучались рукоделию, кройке и шитью. Большая часть детского населения города была охвачена обучением и полезными занятиями. Тенишева начинает борьбу за запрещение использования на заводе детского труда. Вскоре на работу перестали принимать мальчиков младше 17 лет. Учреждается благотворительное общество для оказания помощи сиротам и вдовам.

Мария Клавдиевна идет дальше: организовывает народную столовую с качественными обедами и за умеренную плату. Первые рабочие, вошедшие в светлое, просторное помещение, остолбенели в изумлении — на раздаче стояла сама княгиня, уговаривая не стесняться и подходить за своим обедом. Вступив в борьбу с местными дельцами, она добивается, чтобы рабочим продавали качественные и недорогие продукты питания. Тенишева также сделала возможным, чтобы семьям рабочих выдали во временное пользование пустующие земли — началось расселение из тесных и душных бараков, рассадников грязи и болезней. Рабочие семьи стали жить в своих домиках, с огородом, палисадником, вести свое хозяйство. Но и это не все. Еще одна немаловажная проблема — досуг рабочих, который мог бы стать альтернативой пьянству и праздности. Тенишева организовывает в Бежицке театр, где будут выступать приезжие артисты, проводиться вечера и концерты. И везде она становится живым центром, вокруг нее кипит и преображается жизнь. Рабочие горячо любили княгиню, знали, у кого искать защиту и покровительство. Резко сократилась «текучка» на заводе, повысилась производительность труда, за бежицким заводом надолго закрепилась репутация самого благополучного предприятия в округе.

Когда В.Н. Тенишев выходит из правления брянскими заводами, семья уезжает в Санкт-Петербург. В музыкальном салоне Тенишевых бывали Чайковский, Скрябин, Арсеньев и многие другие известные композиторы и исполнители. Мария Клавдиевна создает себе мастерскую для серьезных занятий живописью, но тут же вдохновляется идеей И.Е. Репина организовать студию для подготовки будущих студентов к поступлению в Академию художеств и отдает под студию свою мастерскую. Преподавать берется сам Репин. Вскоре это место стало пользоваться огромной популярностью у молодежи. От желающих не было отбою, мастерская набивалась до отказа, «работали по пяти часов в день, не обращая внимания на тесноту и духоту». Тенишева старалась помогать студентам: обучение в студии было бесплатным, покупалось все необходимое для занятий, устраивались бесплатные чаи, приобретались студенческие работы. Ученик студии В.Н. Левицкий писал: «Наши знаменитые Чпятницы“, вечеринки славились среди учащихся... Веселились вовсю, раз дело дошло до того, что под нами у самой Тенишевой в ее дворце упала люстра с потолка... Было у нас все, мы были богаче миллиардеров — музыка, живопись, пение, танцы, литература и все свое. Какие-то настоящие Крезы молодости!» Среди учеников тенишевской студии — И.Я. Билибин, М.В. Добужинский, З.Е. Серебрякова, Е.В. Честняков и многие другие прославившиеся в будущем художники.

Параллельно Тенишева открывает рисовальную школу в Смоленске.

В это время в русском искусстве происходят интересные процессы. Тенишева чутко чувствует дарования в молодых художниках. Она поддерживает непризнанного Врубеля, молодых Бенуа, Бакста, Малютина, Поленова, Сомова.

Мария Клавдиевна становится одной из основательниц журнала «Мир искусства», сыгравшего большую роль в обновлении русского искусства. В 1897 г. она устраивает выставку своей коллекции, где соседствуют работы известных мастеров и молодых начинающих художников. Выставка сразу привлекла большое внимание, вызвала споры, критику и бурные аплодисменты. Сам П.М. Третьяков посетил ее несколько раз. Тенишева станет организатором еще многих выставок, каждая из которых вносила дух перемен в изобразительное искусство, становясь вызовом мертвому академизму, слепому следованию моде и конъюнктуре.

В 1897 г. Тенишева передает свою коллекцию акварелей отечественных художников Русскому музею; на передаче коллекции присутствовал Император с семьей.

Еще одна давняя страсть Марии Клавдиевны — русская старина. Ею будет собрана самая крупная коллекция древнерусского прикладного искусства, насчитывавшая более 10 000 уникальных предметов. Она сотрудничает с известными профессорами В.И. Сизовым, А.В. Праховым, И.Ф. Барщевским. Организовываются экспедиции в разные уголки России. В 1905 г. Мария Клавдиевна передаст коллекцию филиалу Московского археологического общества в Смоленске, построив для музея большое здание.

Тенишева напишет: «С годами все чаще, все более и более русские древности останавливали мое внимание и все шире и шире открывался передо мной целый, до сих пор неведомый мне мир, и этот мир все сильнее приковывал меня к себе. Я вдруг почувствовала, что все это близкое, свое, родное. Любя страстно русскую природу, я в душе всегда была чисто русским человеком. Все, что касалось моей страны, меня глубоко трогало и волновало».

Талашкино станет ярким подтверждением этих слов.

Современники назвали Талашкино маленькой русской Флоренцией, где мечтали о возрождении России. И не только мечтали.

Тенишевы приобретают имение Талашкино в 1893 г. К этому времени Мария Клавдиевна уже известна в столичных кругах как талантливая певица, большая поклонница искусства, покровительница молодых художников. Как и в Петербурге, она очень быстро создает в талашкинском доме гостеприимную, творческую атмосферу, которая собирает здесь многих известных художников, музыкантов, ученых. Здесь часто бывают И.Е. Репин, М.А. Врубель, А.Н. Бакст, Я.Ф. Ционглинский, скульптор П.П. Трубецкой и многие другие. К слову сказать, в окружении Марии Клавдиевны всегда было много людей искусства, но почему-то никогда не возникало атмосферы праздности и богемности.

Но это дом — здесь все понятно, привычно, приятно. А что же само имение? Конечно, оно требует много сил и внимания. Но зато за несколько лет эти глинистые земли рождают образцовое хозяйство не только для Смоленской губернии, но и в масштабах России. Здесь редко используется тяжелый поденный труд. Из-за границы выписываются самые совершенные машины, широко применяются удобрения и передовые технологии. Более 230 человек находят здесь хорошо оплачиваемую работу. Талашкинский конезавод, скотный двор, молочный завод становятся постоянными участниками всероссийских и международных выставок и не раз удостаиваются высших императорских наград.

Но для Марии Клавдиевны этого недостаточно:
«Как-то совестно было жить в нашем культурном Талашкине в убранстве и довольстве и равнодушно терпеть вокруг себя грязь и невежество и непроглядную темноту. Меня постоянно мучило нравственное убожество наших крестьян и грубость их нравов. Я чувствовала нравственный долг сделать что-нибудь для них, и совсем уж было противно в разговоре со многими из богатых помещиков нашего края слушать, как люди, часто без милосердия притеснявшие мужиков, называли их „серыми“, презирали, гнушались ими... Слепые, под неприглядной корой они проглядели то, что вылилось когда-то в былины и сказки, и тихую, жалостно-горестную песнь о несбыточном счастье... Разыскать эту душу, отмыть то, что приросло от недостатка культуры, и на этой заглохшей, но хорошей почве можно взрастить какое угодно семя...»

Не дожидаясь шагов на государственном уровне, Тенишева ставит перед собой поистине грандиозную задачу: изменить сам образ жизни крестьянина, научить его по-новому относиться к земле. Задолго до столыпинской реформы 1906 г. она начинает воплощать в Талашкино передовые идеи по преобразованию крестьянского хозяйства. Сельская школа с обычным курсом грамоты ее уже не удовлетворяет.

В 1894 г. Тенишева покупает хутор Фленово близ Талашкино, где решает создать сельскохозяйственную школу нового типа с образцовым учебным хозяйством. Для начала она приглашает из Петербурга знаменитого профессора ботаники Р.Э. Регеля: помимо практической работы он должен был готовить преподавателей. По указаниям Регеля разбили фруктовый сад, заготовили семена и рассаду; профессор читал лекции, соединяя теоретические знания с практикой. Открылись бесплатные курсы для всех желающих получить научную и техническую подготовку в разных отраслях сельского хозяйства. Тенишева обеспечивает все необходимое для занятий, приобретает орудия и инструменты, оплачивает поездки и работу профессора.

Приехав на следующий год, Регель обнаружил, что фленовский городок совершенно преобразился. Посетил он и еще 16 школ и убедился, что идея курсов работает: при всех школах уже были разбиты сады и огороды.

Во Фленово создается образцовая пасека, куда съезжаются поучиться со всей Смоленщины, и музей пчеловодства. Чуть позже заработала метеорологическая станция. Экскурсии в образцовые хозяйства, «стажировки», распродажа качественных семян и рассады по низким ценам, учреждение премий за написание учебников и пособий по сельскому хозяйству — чего только ни придумывает Мария Клавдиевна, чтобы дать крестьянам и помещикам новые ориентиры.

Но самым дорогим ее детищем стала школа для деревенских детей. В сентябре 1895 г. новое школьное здание со светлыми классами, общежитием, столовой, кухней распахнуло свои двери. Желающих оказалось очень много. Преимущество при поступлении в школу имели сироты, которых Тенишева брала на полное обеспечение. Огромное внимание уделяется подбору учителей. По ее представлениям, сельский учитель должен не только хорошо знать предмет, но и быть наставником и другом для ребенка, примером в жизни.

Рядом со школьным зданием по эскизу Малютина отстроили сказочный домик, украшенный резьбой и росписью; здесь разместились библиотека и учительская. Из столицы и зарубежных поездок привозятся сюда лучшие книги, учебники, альбомы по искусству, журналы.

Приезжавшие во фленовскую школу дивились чистоте и уюту, в которых здесь жили и учились дети. Но все же главное — это целостная, во многом уникальная программа воспитания. Ребенок не просто получал знания. Все было направлено на облагораживание души ребенка, развитие в нем скрытых дарований и талантов. Слабых учеников из школы не отчисляли, а старались научить какому-нибудь полезному делу. Талантливых Тенишева на свои средства отправляла учиться дальше. Иногда Мария Клавдиевна задавала сочинение на тему «Кем бы я хотел стать» и узнавала о мечтах своих учеников. Многие из них прославились позже в разных профессиях.

Самую тяжелую работу в школьном хозяйстве выполняли взрослые, все остальное делали сами ребята, обучаясь разным премудростям. Занятия в ремесленных мастерских были обязательными для всех классов. По будням жизнь кипела в хлопотах и учебе, в праздники царили шум, смех, запах пирогов, подарки и сладости.

«Наша жизнь в Петербурге, временами за границей, не мешали мне заботиться о моей школе, следить за ней и постоянно вносить в нее разные улучшения. Я никогда не упускала ее из виду и, где бы я ни была, продолжала работать для нее. Ничто не могло меня отвлечь, оторвать от этого дела, которое я считала важным, даже святым».

Один из журналистов с удивлением напишет: «Великосветская женщина, выезд которой считался первым в Булонском лесу и у которой в Париже садились за стол до двухсот человек... идет по первому зову в школу к мальчику, у которого разбились губы или пошла носом кровь...»

Беспокоясь о своих ребятишках, которые, уезжая на каникулы домой, часто попадали в пагубную среду, Тенишева начинает сокращать время каникул, придумывая увлекательный и полезный досуг для детей. Больше всего любила она время, когда заканчивалась учебная пора и можно было вместе с детишками с головой погрузиться в очередную театральную постановку. «Мы временно составляли как бы одну семью, сливались в одно целое, стараясь сыграть пьесу как можно лучше». Играли Гоголя, Чехова, Островского, две пьесы для талашкинской сцены сочинила сама Тенишева. Она же была и режиссером, и актером, и — вместе с ребятами — портным и гримером...

Летом 1904 г. была поставлена опера «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях». В грандиозной постановке участвовало 60 человек, хором приехал руководить хормейстер московской императорской оперы Бер. Очевидцы вспоминали: «Постановка действительно художественная и исполнение очень недурное, хотя все исполняют ведь простые мужики, только роли солистов исполняют сама Тенишева и другие интеллигенты». На премьеру съехалось много публики, в первом ряду сидел сам губернатор. Вырученные средства пошли на благотворительные нужды.

Еще одной жемчужиной фленовской школы стал детский балалаечный оркестр, прославившийся на всю Смоленщину. Известный музыкант В.А. Лидин, вдохновившись начинаниями княгини, покинул столичный оркестр и переехал жить и работать в Талашкино.

Сколько талантов было раскрыто, сколько чистого, светлого пробудилось в детских душах! «В русском мужике всего найдешь, только покопайся. Приходит в школу бессознательным дикарем — ступить не умеет, а там, смотришь, понемногу обтесывается, слезает грубая кора — человеком делается. В массе много способных и даже талантливых. Я любила разгадывать эти натуры, работать над ними, направлять их... Да, я люблю свой народ и верю, что в нем вся будущность России, нужно только честно направлять его силы и способности».

Была у Марии Клавдиевны еще одна задушевная мечта — художественные мастерские в Талашкино.

Давно наблюдая за развитием искусства в Европе и России, активно участвуя в художественной жизни столицы, снискав славу мецената и покровителя всего нового, смелого, талантливого, сама Мария Клавдиевна все чаще и чаще обращается к судьбе русского национального искусства.

И вот для нее настает время осуществить свой давнишний замысел — возродить русский стиль, не подражая древности, а лишь вдохновляясь былинным, сказочным прошлым, воплотившимся в древнерусском искусстве: «...Каждая эпоха, каждое поколение, может внести что-то новое, сказать свое слово, но не копируя старины, а вдохновившись ею».

Врубель советует Тенишевой пригласить себе в помощь С.В. Малютина, «художника с большой фантазией», который также в своих работах обращался к русской традиции. Малютин и возглавил художественные мастерские в Талашкино.

Начали с простых изделий, взяв за образец произведения древнерусского искусства из богатейшей коллекции Марии Клавдиевны. Первый музей «Русская старина» был создан именно в Талашкино в учебных целях. Открылись керамическая, вышивальная, красильная мастерские, мастерская мебели, художественной ковки и резьбы по дереву. Дело закипело. «Талашкино совсем преобразилось. Бывало, куда ни пойдешь, везде жизнь кипит. В мастерской строгают, режут по дереву, украшают резную мебель камнями, тканями, металлами. В углу стоят муфеля, и здесь, втихомолку, я давно уже приводила в исполнение свою заветную мечту, о которой даже говорить боялась вслух: делаю опыты, ищу, тружусь над эмалью. В другой мастерской девушки сидят за пяльцами и громко распевают песни. Мимо мастерской проходят бабы с котомками за пазухой: принесли работу или получили новую. Идешь — и сердце радуется».

Дух нового, дух творческого поиска в Талашкино вдохновил многих известных художников. Здесь в поисках нового языка в русском изобразительном искусстве работали Н.К. Рерих, М.А. Врубель, К.А. Коровин, Д.С. Стеллецкий, А.П. Зиновьев, В.Д. Бекетов и многие другие. Ученики выполняли изделия по эскизам художников, многие вещи были разработаны самой Марией Клавдиевной.

Изделия мастерских быстро снискали себе популярность, в Москве открылся и стал широко известен магазин «Родник». А когда Тенишева устроит выставку русского прикладного искусства за границей, о талашкинских изделиях заговорит вся Европа. Сама она скажет: «Мои талашкинские мастерские есть проба искусства русского. Если бы искусство это достигло совершенства, оно стало бы общемировым...»

В 1903 году в Талашкино впервые приехал Н.К. Рерих. Все, что удалось здесь создать княгине Тенишевой, произвело на него сильное впечатление. Многое, о чем думал Николай Константинович, он увидел здесь уже воплощенным в жизнь. Дружба с Рерихом стала важной страницей в жизни Марии Клавдиевны: «Наши отношения — это братство, сродство душ, которое я так ценю и в которое так верю. Если бы люди чаще подходили друг к другу так, как мы с ним, то много в жизни можно было бы сделать хорошего, прекрасного и честного». Рерих стал часто бывать в Талашкино, активно включился в работу мастерских. С ним разделила М.К. Тенишева свою сокровенную мечту о Храме, который стал последним ее деянием в Талашкино. В памятной статье, посвященной княгине Тенишевой, Н.К. Рерих напишет: «Природа Марии Клавдиевны устремляла ее действие в новые сферы. В последнее время ее жизни в Талашкине внутренняя жизнь увлекала ее к созданию храма. Мы решили назвать этот храм — Храмом Духа».

Марие Клавдиевне так и не суждено было закончить свой Храм: «Пролетела буря, нежданная, страшная, стихийная... Затрещало, распалось созданное, жестокая, слепая сила уничтожила всю любовную деятельность... Школьных птенцов разнесла, мастеров разогнала...» Уже позже, пережив боль и разочарование, Тенишева опишет события, происходившие на ее глазах. Она даст жесткую оценку правительству, так называемому «высшему обществу», всем, кто претендовал на право называть себя «водителем» народа. Оплакивая Россию, она признает, что в ней нет сил, которые могли бы противостоять надвигающейся трагедии.

Последние десять лет свой жизни Тенишева проводит в эмиграции, в небольшом имении Вокрессон, которое друзья назвали «Малое Талашкино». Здесь, уже тяжело болея, в маленькой мастерской на авеню Дюкен Тенишева продолжает работать над эмалями, зарабатывая на жизнь собственным трудом. «Работоспособность ее была изумительная: до своего последнего вздоха она не бросала кистей, пера и шпателей, эмальировала она превосходно и любила эту работу больше всего». Произведения Тенишевой были высоко оценены в Европе и разошлись по многим музеям и частным коллекциям.

Пережив горечь разочарований и утрат, Тенишева напишет: «Я сказала себе, что храмы, музеи, памятники строятся не для современников, которые большей частью их не понимают. Они строятся для будущих поколений, для их развития и пользы. Нужно отбросить личную вражду, обиды, вообще всякую личную точку зрения, все это сметется со смертью моих врагов и моей. Останется созданное на пользу и служению юношеству, следующим поколениям и родине. Я ведь всегда любила ее, любила детей и работала для них как умела...» До последнего дня ее энергия и мысли были обращены в будущее, к тем невидимым далям, где, вопреки всем испытаниям, мечты становятся реальностью. «Жар-птица заповедной страны будущего увлекала ее поверх жизненных будней. Оттуда та несокрушимая бодрость духа и преданность познания...»

...Спустя столетие кто-то скажет, что замыслы Тенишевой были слишком идеалистичны. Кто-то, наоборот, будет утверждать, что Тенишева ответила на самые острые вопросы своего времени. Кто-то с сожалением добавит: «Если бы не революция, во что могли бы вылиться начинания в Талашкино!» А для кого-то и сегодня замыслы княгини Тенишевой — источник живого опыта и вдохновения.

Оригинал статьи находится на сайте журнала "Новый Акрополь": www.newacropolis.ru

Подписаться на журнал "Человек без границ"