Увидеть человека

Ольга Наумова

Вот они — стоят рядом на полках: Иван Грозный и Ярослав Мудрый, Тамерлан и герой гражданской войны Александр Пархоменко, безымянная афганская принцесса и славянка из Звенигорода... Именно эти скульптурные портреты казались нам самым живым и достоверным в довольно скучных учебниках истории, посреди схем и дат. Мы находимся в лаборатории антропологической реконструкции Института этнологии и антропологии РАН. Когда-то эту лабораторию создал Михаил Михайлович Герасимов. Сегодня ею руководит к.и.н. Татьяна Сергеевна Балуева.

Действительно, сегодня о нашей лаборатории знают практически во всем мире, потому что методика уникальна. А разрабатываться она начала в 1930-е годы Михаилом Михайловичем Герасимовым. Первую реконструкцию он сделал где-то в конце 20-х годов, а уже сама лаборатория была организована в 50-е годы в Институте этнографии — это теперешний Институт этнологии и антропологии. Первые сотрудники стали его первыми учениками — Н.Н. Мамонова, Г.В. Лебединская и Т.С. Сурнина. Герасимов оставил много трудов, у него очень основательная книга по методике. На первых этапах высказывалось много гипотез, предположений, которые потом очень достойно доказывались на большом антропологическом материале. Михаилу Михайловичу принадлежат основные разработки, которые потом уточнялись, дополнялись уже на базе современных методик и исследований — и помощи ультразвуковой эхолокации, стереофотографии. Ищем и другие способы, довольно простые, но дающие хороший результат.

Есть вещи, которые определяются точно: пол, возраст и расовая принадлежность. Конечно, смешанные типы нам сложно определить, но тогда мы говорим, что на европеоидном черепе проглядываются такие-то монголоидные черты.

Мы исследуем именно живых людей, разработали методику исследования — определение костных структур на живом лице. Для этого мы отмечаем определенные точки, потом фотографируем лицо с нанесенными метками и измеряем. В лаборатории разработана специальная антропометрическая методика описания живого лица. Нами исследовано большое количество людей — свыше нескольких тысяч представителей различных рас, европеоидов, монголоидов (вот негроидов у нас нет!), что исключает вероятность ошибки. Такой материал позволяет нам выявить определенные закономерности взаимоотношения толщины мягких тканей лица и соотношения структуры черепа и живого лица.

Уже давно мы сотрудничаем с криминалистами, работаем даже по заданию прокуратуры — восстанавливаем лица (графически, конечно) неопознанных трупов. Это позволяет сужать область поиска пропавших. Делаем словесный и графический портрет человека, череп которого нам дают для экспертизы. Словесный портрет уточняет графический, акцентирует внимание на особых приметах, деталях, на которые так просто не обратишь внимания. Например, высота губы. Тем более что свидетель помнит именно живого человека. А фотографии часто искажают: вы чуть-чуть нагнете голову, и у вас верхняя часть лица будет длиннее, чем нижняя. Поэтому наша графическая реконструкция в каком-то смысле точнее фотографии. Это во-первых. Второе: безусловно, когда перед глазами графический портрет, человек воспринимает его не так, как фотопортрет. Он воспринимает эмоционально и может даже сказать, что облик совершенно не похож, а потом задумается, присмотрится — и говорит, что что-то неуловимое есть.

У меня был такой случай: мы сделали графический портрет по черепу неизвестного. Пришла на опознание женщина — у нее сын пропал. Посмотрела: «Нет-нет, это не он, совершенно не похож». Ну, нет — и очень хорошо. Лучше пусть человек считает своего родственника без вести пропавшим, чем умершим. А она, походив, успокоившись, пришла и попросила еще раз посмотреть: «Вы знаете, все-таки, наверное, похож». И оказался действительно он.

Безусловно, так называемая «Алтайская леди». В 1993 г. в горном Алтае, на плоскогорье Укок, почти на границе с Китаем, была найдена в ледяной линзе женщина скифской культуры. Датировка ее погребения — V в. до н.э. У нее сохранились мышцы, кожа и полностью одеяние, в котором она была похоронена. Интересно, во-первых, то, что вся ее кожа была покрыта татуировками — это настоящие произведения искусства. Например, барс бросается на оленя, горный козел в прыжке и т. д. (Скифская культура вообще интересна тем, что образы всех их художественных произведений и украшений не в статической форме, а в экспрессивной, в движении.) Помимо этого, она была мумифицирована по технологии, похожей на технологию изготовления египетских мумий: целиком вынуты внутренности, головной мозг, вскрыта брюшная полость, и заложены мох, травы; все залито различными смолами. Все это происходило в низине, а подняли ее на плоскогорье на высоту 2000 м. Сделали деревянный сруб, и туда положили помимо обычных предметов быта, характерных для женщины (серебряное зеркальце, благовония), лук, колчан со стрелами, копье и боевой топорик. Она занимала очень высокое светское положение — и, возможно, выполняла ритуальные функции (при ней обнаружено множество кувшинчиков с какими-то снадобьями). С ней было захоронено шесть лошадей, а в обнаруженном рядом захоронении вождя — три. Она была обряжена в чиненую-перечиненую шелковую рубашку (в VIII в. до н.э. китайский шелк уже проникал на Алтай), шерстяные штаны, войлочные сапожки. Ей было не больше 25 лет.

Предполагается, что ледяная линза, в которую она оказалась впаяна, была создана искусственно. Значит, в то время люди уже понимали, что в вечной мерзлоте могут сохраниться ткани. Каким же образом была создана эта вечная мерзлота? Погребение было глубиной примерно 3,5 м. Пространство между поверхностью земли и срубом заполнили рыхлой почвой, песком, какими-то структурами типа гальки и сверху сделали курган из камней. И когда зимой дождь или снег проникал до сруба, вода замерзала, а летом она не успевала оттаять, и накапливался лед. Поблизости было найдено захоронение вождя, тоже в ледяной линзе.

Проблемы были своеобразные. Во-первых, погребение находится на территории Алтая, население которого относится к монголоидному антропологическому типу. А они считают ее своей прародительницей. Но она внешне на них совершенно не похожа, она типичный европеоид, это подтверждено и генетическим анализом. Во-вторых, эта находка при определенной эксплуатации может приносить прибыль — привлекать туристов, научных туристов, и поэтому местные власти захотели оставить ее у себя. Пока мумия находится в новосибирском Институте археологии, который вел раскопки.

Нет, ученые доказали, что она была обрита, и обрита не потому, что страдала каким-то заболеванием. Возможно, это была просто какая-то традиция. Поэтому реконструкция была выполнена в двух вариантах: без волос, как она и была погребена, и с косами. А когда мы тонировали ее, она стала смотреться совершенно иначе, приобрела совершенно иной облик — загадочный, таинственный.

Мы стараемся все делать нейтрально, потому что для нас главное — акцентировать внимание на антропологическом типе. Поэтому мы работаем без эмоций. А чтобы изобразить эмоции и сделать реконструкцию более выразительной, нам надо изменить морфологическую структуру. Художники обычно делают большие глаза, чтобы сделать более эмоциональный портрет, нос чуть-чуть подправляют... Мы не можем этого делать. У нас все четко, определенно — структура черепа, его индивидуальность. И исходя из данного черепа мы можем сделать только данное лицо. На монголоидном черепе мы никогда не сделаем европеоида. Он у нас просто не получится. Мы должны исходить из основы. А основа у нас — это череп.

Именно.

Азарт? Да. Появляется лицо! Ты воочию видишь именно то население, которое жило в древности. Это же очень интересно, и совершенно иначе представляется история, она как-то ближе тебе становится. Ты понимаешь, что это люди, такие же, как мы, с какими-то определенными характерами, это наши предки, которые жили в других условиях, имели иные представления о жизни, иное мироощущение, но факт тот, что они имели такие же эмоции, такую же внешность, как мы, за исключением, конечно, индивидуальных особенностей.

Да, и славяне на нашу территорию пришли, до этого здесь жили угро-финские племена. Колонизация славян была не агрессивной, а мягкой, они вливались, женились, брали какие-то традиции от угро-финнов, поэтому это все мягко произошло, и славянский антропологический тип впитал угро-финский. У нас нет той монголоидности, которую могло бы оставить татаро-монгольское нашествие. Некоторая мягкость черт лица, присущая русским, — это скорее угро-финская черта. Татаро-монголы — это была агрессивная колонизация. Они приходили, сжигали поселки, деревни, часть женщин уводили в рабство, а тех, что оставались, они, может быть, насиловали, и рождались дети с монголоидными чертами, но генетически это не закрепилось. Для этого должен быть постоянный приток генов.