«Главное, чтобы услышали». История песни «Город золотой»

Борис Хомичев

многие, впервые услышав эти слова, проникновенно спетые Борисом Гребенщиковым под волшебную мелодию группы «Аквариум», испытали необыкновенное чувство: вот оно, родное, сокровенное, когда с души слетает шелуха и начинает учащенно биться сердце!.. С давних пор мы с друзьями поем эту песню в особые моменты наших встреч, она стала больше чем песней: знаком узнавания для многих родственных душ.

Но как родился «Город», всегда было тайной. Даже сам БГ, исполнив его первый раз в 1984 году на концерте в Харьковском университете, сказал, что не знает, кто написал эту песню. Существовало множество версий, но постепенно с музыкой определились: это старинная канцона некоего Франческо да Милано, дошедшая к нам из эпохи Возрождения. С автором стихов оказалось сложнее: называли самого БГ, Алексея Хвостенко, известного в среде питерского «андеграунда» 70–80-х годов прошлого века рок-барда, даже Елену Камбурову. А может быть, это Пушкин? У него, кстати, есть романс «Под небом голубым», причем совпадает по размеру, рифме. Но это шутка. И вот несколько лет назад в результате почти детективного расследования, проведенного Зеевом Гейзелем, известным в Израиле публицистом, переводчиком, бардом, открылась поистине удивительная и красивая история! А началось все с одной из грандиознейших мистификаций XX века!

«Божественный»… Владимир

Итак, начало 70-х. Фирма «Мелодия» выпустила пластинку «Лютневая музыка XVI–XVII веков», теперь уже легендарную, которая произвела настоящий фурор. Она открыла неведомый советскому человеку красивейший и загадочный мир старинных мелодий и образов. Ее заслушивали «до дыр» и взрослые, и дети, и профессиональные музыканты, и обычные люди. Пьесы с этой пластинки стали музыкальным фоном множества радио- и телепередач и даже фильмов. И первым номером на ней была «Канцона», ставшая прообразом «Города золотого». О ее авторе, Франческо да Милано (1497–1543), в аннотации было сказано, что он один из выдающихся лютнистов, прозванный современниками-флорентийцами «божественным» и разделивший этот неофициальный титул с «божественным» Микеланджело. Он служил лютнистом у Медичи, а позднее у папы Павла III, создал множество канцон, фантазий и ричеркаров.

Но почему-то нашей «Канцоны» не нашлось в подробном папском каталоге произведений «божественного» Франческо, а специалисты считают музыку на пластинке не лютневой, а гитарной, а саму пластинку вообще профанацией! Даже не подделкой, говорят они, ведь автор явно не ставил такой задачи.

На лицевой стороне обложки указана фамилия «Вавилов». Он исполнитель всех произведений на лютне, хотя в записи участвовали флейта, орган, валторна, даже меццо-сопрано... Увлекательное расследование установило, что сам же Вавилов и сочинил все композиции! Кроме одной. «Зеленые рукава» — это настоящая старинная английская песня.

Владимир Вавилов был хорошо известен в 60-е годы как замечательный гитарист-семиструнник, виртуоз и последний романтик русской гитары. Вдохновившись эпохой Возрождения и ее музыкой, он решил освоить старинную лютню, точнее, лютневую гитару собственного изготовления и где-то в 1968 году сочинил чудесные композиции в духе эпохи. Сначала Вавилов начал играть их на своих концертах, предваряя исполнение звучными ренессансными именами. Публика, в том числе искушенная, была в восторге. И тогда он осмелился издать пластинку! Названия композиций («Канцона», «Ричеркар» и так далее) и уважаемые авторы (Ф. да Милано, Н. Нигрино, В. Галилеи и другие) были для правдоподобия приписаны к сочиненным композициям произвольно, по собственным ассоциациям.

Сразу вопрос: зачем же он это сделал? Видимо, только так он надеялся донести свои произведения до широкой аудитории и этим привлечь интерес к старинной музыке да и к самой эпохе Возрождения. Это подтвердила дочь Владимира Вавилова Тамара: «Отец был уверен, что сочинения безвестного самоучки с банальной фамилией „Вавилов“ никогда не издадут. Но он очень хотел, чтобы его музыка стала известна. Это было ему гораздо важнее, чем известность его фамилии». И надо заметить, что смелая мечта осуществилась! За 35 лет (даже больше), что прошло с тех пор, пластинка много раз переиздавалась и мгновенно расходилась, передаваясь по цепочке друзей, и до сих пор продолжает переиздаваться, теперь на CD. Ренессанс вдруг оказался очень близким, а его мелодии запоминались навсегда! Композиции под именами псевдоавторов вошли в хрестоматии, учебные пособия, самоучители. Скольких авторов они напрямую или косвенно вдохновили на новые произведения! А Франческо да Милано и Никколо Нигрино со товарищи неожиданно вновь стали знаменитыми, но уже в России.

Интересно, что чувствовал композитор, когда «пластинка с его музыкой появилась чуть ли не в каждой интеллигентной семье в СССР»? И как жаль, что он чуть-чуть не успел услышать ту самую песню, которая благодаря Гребенщикову, телевидению, фирме «Мелодия» и культовому фильму «Асса» (1987) полюбилась миллионам!.. Владимир Вавилов умер в Ленинграде в 47 лет в марте 1973-го. В эти самые дни в Москве, а вскоре и в Питере впервые зазвучали под звуки гитары слова: «Над небом голубым…» Но все по порядку. Поистине, никогда не знаешь, где прорастут зерна, важно — сеять!

Союз AXВ, или 15 минут «диктанта»

Конец 1972 года. Ленинград. Наш следующий герой — 36-летний Анри Волохонский, химик по образованию, но поэт-философ по призванию, «человек поистине возрожденческого идеала». Шуточные пьесы и басни, проза и длинные многофигурные поэмы, ирония и метафизика, венки сонетов и философские трактаты, толкование Апокалипсиса и квазипереводы Катулла, Джойса, книги «Зогар»… И при этом «самиздат» и единственное стихотворение в журнале «Аврора» — типичная судьба поэта «бронзового века». Мифологический шлейф и вынужденная эмиграция в 1973 году…

Но до нее еще есть немного времени! А между тем вот уже месяц Анри не дает покоя пластинка «Лютневая музыка XVI–XVII веков», оставленная кем-то из друзей, а мелодия «Канцоны» и вовсе постоянно звучит в голове. Почему-то в памяти стали всплывать знакомые места из Экклезиаста: Небесный Град Иерусалим, его невиданные звери, символические библейские персонажи: орел, телец и лев. И загадочный оборот «исполненные очей»… Ноги сами привели поэта в мастерскую к его другу Акселю, где он за 15 минут «наиправдивейшего диктанта свыше» написал стихотворение, начинавшееся со слов Писания: «Над небом голубым…», и назвал его просто — «Рай».

Его многолетний друг и соавтор, в творческом союзе с которым они написали порядка ста песен под именем АХВ, — Алексей Хвостенко наложил стихи Анри на канцону «Франческо да Милано» (так появилась первая редакция песни). Он же первым исполнил ее под гитару — своим знаменитым скрипучим и хриплым голосом, немного упростив припев на бардовский лад (именно из этого варианта исходил потом БГ). За зиму АХВ записали целую кассету с песнями на «старинные» мелодии с пластинки, и весной 1973 года «Рай» отправился в путь по «квартирникам» и магнитофонам Москвы и Питера. Вскоре оба — АВ и АХ — оказались за пределами страны с ярлыком «враг народа». Но, оставшись сиротой, песня продолжила жить, ее полюбили, пели. От кого-то ее услышала Елена Камбурова, от нее, уже с началом «Над твердью голубой…», — известный бард Виктор Луферов. Оба стали исполнять ее в своих вариантах.

Настоящие авторы уже определились, это Владимир Вавилов и Анри Волохонский. Осталось еще непонятно — все-таки над или под небом голубым? И еще очень хочется узнать, что это за «волшебное место», куда зашел Волохонский, где за 15 минут, как в алхимическом атаноре, рождаются шедевры?

Мансарда

Снова конец 1972 года. Ленинград, мансарда на углу Фонтанки и Майорова. Ее хозяин — художник Борис Аксельрод, он же Аксель, или сокращенно AXL. Нет, сказать «художник» — это не сказать ничего. Слово завсегдатаям мансарды тех лет: «Этакий человек эпохи Возрождения. У него часто звучал Бах в чудесном исполнении, редком, медленном. Время вокруг Акселя как-то текло медленно, прозрачно: то он скрипку тронет, чтобы звучала аутентичней, то каутерием иконы коснется, то хлеба спечет, чтобы народы накормить, в морских раковинах краски размешает, ведь „времена меняются, а художник остается“. Ему стоило только тихо присутствовать — и музыканты по-другому играли, у них был какой-то удивительный подъем, дети доверяли ему свои тайны, птицы прилетали на окошко заглянуть, что же там происходит».

«У него была удивительная способность поднять человека над самим собой, дать ему поверить в себя самого. Он общался и с большими музыкантами, философами, и с бомжами, с людьми совершенно потерянными, и каждому он давал почувствовать свою неповторимость, ибо „разна природа и того, и этого“, — говаривал он, повторяя Аристофана (для шутки делая ударение на И) и умел „внимательно слушать“».

Сам Аксель говорил: «У меня была большая мастерская, куда взрослых я не впускал: ко мне приходили только дети — в возрасте от трех до девяноста трех лет».

Входящих встречала бродившая по коридору ученая ворона Радилярдус, на потолке сияли звезды, а в ванной работал аппарат омоложения…

Андрей «Рюша» Решетин (потом скрипач «Аквариума», в котором он нашел продолжение духа мансарды): «Это место было действительно волшебным. Это был немыслимый духовный центр, трудно было поверить, что такое место существует на земле, скорее — где-нибудь на небе и не в этой жизни».

Кстати, влюбившись в культивируемую у Акселя старинную музыку, Решетин, классический скрипач и физик-теоретик, изменил свою жизнь: организовал известный ныне оркестр старинной музыки, а затем даже ежегодный международный фестиваль «Академия старинной музыки имени Акселя»!

Но вернемся в 1972 год. Каким-то образом Аксель получил заказ от райкома комсомола сделать огромное мозаичное панно в Таврическом саду для детей. А называлось оно «Райский сад на земле»! Вся мансарда была в эскизах загадочных райских зверей, а тонны сине-голубой смальты, которая должна была изображать небо, кусками лежали в подвале. Так вот, одним из «рабочих» по разбивке смальты был как раз поэт Анри Волохонский! И чай все пили аккурат «над небом голубым»! Понимаете теперь, откуда «животные невиданной красы» и вся атмосфера рая на земле! И откуда попала к нему та самая пластинка со «старинной» музыкой. Здесь действительно могло за 15 минут родиться что-то необыкновенное… Кстати, панно это, как и многие заказы великого Леонардо, закончено не было. А через некоторое время в мансарду пожаловали компетентные органы, принеся срочное «приглашение на историческую родину». Времени на сборы не дали. Вывезти картины не разрешили. Аксель уехал с зонтиком и полиэтиленовым пакетом в руках.

Радуга — это мост

1976 год. Студия «Радуга» Эрика Горошевского (тогда еще студента у Георгия Товстоногова) была очень популярна среди питерских студентов и вообще среди молодежи. Долгое время у них была одна студия для записи с группой «Аквариум», они часто вместе записывались, репетировали. В 1974 году даже совместно поставили концептуальный спектакль-капустник «Притчи графа Диффузора», с которого и началась официальная история «Аквариума». И вот при полном аншлаге состоялась премьера легендарного спектакля «Сид» по пьесе драматурга XVII века Корнеля. По воспоминаниям, «там оказался в полном составе „Аквариум“», а один из них, «Дюша» Романов, даже играл в «Сиде» роль. В качестве музыкального сопровождения в спектакле звучала песня «Рай», но музыка была взята в первоначальном варианте, с пластинки. Видимо, Бориса Гребенщикова она глубоко «зацепила», ибо через восемь лет он все-таки включил ее и в свой репертуар.

«Помещать Град на небо бессмысленно…»

Так БГ стал пятым исполнителем этой песни, уже в известной всем редакции. Она получила название «Город», и у нее изменилось первое слово: «Под небом голубым…». Многие, в том числе и авторы АХ и АВ, утверждают, что это Борис плохо расслышал или запомнил, сколько лет-то прошло! Однако сам БГ считает это принципиальным, ибо, говорит он в одном из интервью, «Царство Божие находится внутри нас, и поэтому помещать Небесный Иерусалим на небо… бессмысленно». Более сотни раз «Город» звучал на концертах «Аквариума» в десятках городов, в 1986 году песня вошла в альбом «Десять стрел». В 1987 году она прозвучала на всю страну в культовом фильме Сергея Соловьева «Асса», правда, без имен создателей песни в титрах, поэтому с тех пор автором повсеместно считался БГ. «Город» стал своего рода гимном целого поколения.

Анри Волохонский: «Я ему исключительно благодарен. Он сделал эту песню столь популярной. Ведь Гребенщиков исполнил эту песню тогда, когда и моего имени нельзя было называть, да еще и в фильме, и в столь популярном фильме! Рассказы о том, что я будто бы подавал на него в суд — чушь».

Немного грустно, что за столько лет никто даже не упомянул: «авторы песни А. Волохонский и В. Вавилов», зато далеко не каждому посчастливилось написать произведение, которое знает и любит вся страна. Тем более что обоих роднит желание: «главное, чтобы услышали».

Вот такая история. Уже почти 40 лет живет в мире удивительная Песня, и поет ее уже совсем новое поколение. Уверен, что и следующее запоет. Потому что столько замечательных людей вложили в нее самое лучшее, что у них есть. И потому что всегда была и будет у людей, что бы ни происходило за окном, потребность в свете, чистоте, любви, в звездном небе над головой.