Люди с силой львов. Полный текст интервью с Виктором Владиленовичем Смирновым

Вопросы задавал Вадим Карелин

Две книги, вышедшие под общим названием «Воскресение тамплиеров», вызвали неоднозначную реакцию как специалистов, так и просто увлекающихся рыцарством людей. Кто-то видит в «Воскресении тамплиеров» настоящий прорыв в понимании Ордена, но есть и те, кто счел книги слишком сложными и запутанными. Мы беседуем с автором книг Виктором Владиленовичем Смирновым.

Виктор Владиленович, с чего начался ваш интерес к Ордену тамплиеров?

Еще в отрочестве я услышал от сестры легенду о Граале, о крови Христа. Потом в юности в Пушкинском музее увидел статую короля Артура и, как Парсифаль, чуть было не упал на колени, словно узнал что-то близкое. Исследуя литературные произведения о Граале, пришел к выводу, что их герои были реальными людьми. Литературные герои Грааля связаны с историческими тамплиерами — я находил все больше подтверждений этому. А когда лет 15 назад появились книги о тамплиерах, начал уже детально изучать тему.

О тамплиерах написано очень много, причем разные авторы придерживаются прямо противоположных взглядов и на сам Орден, и на его роль в истории. Как понять, кто из них ближе к истине? Значительное число серьезных ученых признают огромную роль тамплиеров в истории Европы. И вместе с тем существует масса самых фантастических гипотез… Например, авторы «Утра магов» Жак Бержье и Луи Повель с иронией говорят, что для кого-то вся мировая история — это история храмовников. Но считать их неким тайным орденом, который до сих пор определяет ход истории, большое преувеличение.

Умберто Эко в «Маятнике Фуко» открыто пытался защитить тамплиеров от обвинений процесса (принижая их интеллектуальные способности), ото всего, что им приписали в более поздние времена. Близкие Умберто Эко идеи высказывал еще Питер Партнер в книге «Убитые маги»(“The Murdered Magicians”).

А некоторые наши любители тамплиеров начитались Умберто Эко и, приняв все, что он пишет (это сейчас модно, по крайней мере, в Интернете), за аксиому, представляют тамплиеров как неряшливых, изрядно грубых, но очень честных ребят. Конечно, отдельные рыцари выглядят неприглядно. Сам Бернар Клервоский писал, что в Орден часто брали разбойников, которые еще вчера были злодеями, насильниками и так далее. Это были страстные, яростные люди, но из большинства в Ордене делали героев, из меньшинства получались отпетые негодяи.

Важно отметить, что Орден складывался из представителей лучших семей Европы, из которых выходили высочайшие интеллектуалы. Святой Бернар, например, был одним из таких людей. А Анри Монбар, входивший в первую девятку рыцарей-основателей Ордена, как известно, его дядя. Возможно ли, чтобы из одной семьи вышли тупой, ограниченный человек, не умевший читать и писать, и высокий интеллектуал?

Это заблуждение видеть в тамплиерах только простых, честных рубак. Орден дал миру выдающихся организаторов, создавших уникальную структуру хозяйства, финансистов, дипломатов, переводчиков.

А что самое важное Европа обрела благодаря Ордену и что потеряла после его гибели?

С возникновением религиозного рыцарства европейская цивилизация обрела особый накал веры. Вы называли его путем к Храму. Первое литургическое посвящение в рыцари с призывом защищать обездоленных, вдов и сирот, церкви, датируется 1128 годом, это год возникновения Ордена тамплиеров. А после 1307 года, когда он был запрещен, резко сократилось число желающих быть посвященными в рыцари. Французский историк Филипп дю Пюи де Кленшан говорит, что рыцарство погибло, потому что лучшие ушли в Ордена, а после краха тамплиеров это вылилось в нежелание становиться рыцарем вообще.

Но более значимым событием для истории и для нас сегодняшних оказалась гибель Ордена. Те, кто выжили, например госпитальеры и тевтонцы, сегодня почти ничем не отличаются от обычных людей, разве что своими нарядами и ритуалами. По крайней мере, внешне это выглядит так. Они столь же далеки от своих родоначальников, как нынешние масоны, которые в свое время очень много сделали для истории.

Получается, что с гибелью Ордена мы не потеряли, а приобрели?

Да, потому что тамплиеры остались для нас примером онтологического дерзания, анклавом христианских героев, погибших вместе со Святой землей. От них остались легенды, идеалы, ценности.

Еще Ницше говорил, что мир вращается не вокруг тех, у кого деньги и власть, а вокруг тех, кто создает духовные ценности. Самое главное, что сохранили тамплиеры, — это чистоту христианства. И по мне, их гибель более возвышенна, чем способность выживать других орденов.

Я думаю, там, где и первые крестоносцы. Сочетание двух идей — религиозности и рыцарства — было настолько неожиданным для всех, кто пошел в крестовый поход, что оно породило взрыв, молнию, отблесками которой мы любуемся до сих пор. Рыцари не знали, где им приложить свои силы, как человеку с оружием обратиться к Богу. Это был шанс для них! И мы поймем тамплиеров, только если обратимся к образу Outremer, «Заморья», как называли тогда христианское королевство Святой земли. Там сохранилось больше развалин замков, чем во всей Франции. Это было удивительнейшее государство, о котором почти никто, кроме историков Средних веков, не знает.

Сегодня тоже существуют святые места, и люди отправляются к ним, но новые ордены при этом не возникают.

Мы сегодня не способны так любить, как любили эту землю рыцари Храма. Ричард Львиное Сердце дважды подходил к Иерусалиму — и не решался его брать. Он плакал, когда смотрел на него. Людовик IX Святой, когда умирал, повторял: «Иерусалим, Иерусалим». Это были его последние слова. Тамплиеры погибали за Иерусалим, искали смерти за него, как ищут любви первых красавиц.

Интересно, что культуре России Иерусалим тоже очень близок. Наша духовная поэзия родилась из «Голубиной книги», которая «упала на горе Фавор» или в самом Иерусалиме. В духовных стихах пишется, что Иерусалим «стоит на святой Руси» и сражается там за веру святой Георгий.

Иерусалим XII–XIII столетий — золотые века Средневековья, взлет Средневековья. Никогда, наверное, ни раньше, ни позже, человек не был так бескорыстен и благочестив в отношении с Богом.

Королевство Святой земли было крохотным (сейчас мы не говорим о союзных княжествах – Эдесса, Триполи, Антиохия), до 300 километров в длину и от 2 до 100 километров в ширину. Армия Балдуина I, например, во времена первых тамплиеров не превышала батальона, но эту горстку воинов почитали за сверхлюдей, они защищали всю землю. Их боялись.

Судя по историческим документам, это была феодальная республика с выборным королем и подобием парламента (нечто вроде президентского правления). Такое политическое устройство намного опережало Европу.

Положение женщин было уникально. Королева Мелисенда фактически правила королевством. Чтобы женщина правила королевством! В то время в других странах это было просто исключено.

На Святой земле не было еврейскоих погромов. Православие и католичество мирно уживались в одних и тех же церквях. Тамплиерам в уставе предписывалось в дальнем походе участвовать в восточных литургиях. Арабо-испанский путешественник и писатель, недолюбливавший христиан, Ибн Джубайр с горечью отмечал, что крестьяне, исповедовавшие ислам, там при христианах жили лучше, чем при мусульманских правителях.

Католический король Иерусалима Амори I и православный император Мануил Комнин вместе восстанавливали храмы, например храм Рождества в Вифлееме. Это был уникальнейший проект — смешанный византийско-франкский стиль, православно-католическая архитектура, иконы, латинские и греческие надписи!

В общем, Outremer для нас — это христианская Атлантида. И тамплиеры могут быть поняты только в контексте Святой земли. Их же пытаются судить сквозь призму европейской истории, да еще истории Франции 1307 года. Это абсурд.

А как же быть с обвинениями в ереси, предъявленными Ордену?

Обвинители нанесли удар в самое уязвимое место Ордена Храма. Им, черпавшим силу в самоотречении и вере, предъявили обвинение в предательстве веры.

Аналогии очень простые, Малколм Барбер обращает на это внимание: сравните со сталинскими репрессиями. В чем и кого тогда обвинили? Самых преданных людей, тех же революционеров, — в предательстве идеала. Между 1933 и 1937 годами обвинили в предательстве комсостав Красной Армии, офицеров — людей, чья преданность государству никогда не подвергалась сомнению. И под пытками их заставляли признавать эти обвинения.

А что вы имели в виду, когда говорили о страстности рыцарей-тамплиеров?

Страстность — это особое качество. Ромен Роллан, изучавший йогу, говорил, что христианская мистика отличается от индийской своей страстностью и архитектурностью, храмовостью. Мне кажется, что рыцарство как сословие само по себе страстное, став монашеством, в своем страстном благочестии добилось более высокого напряжения в вере. Рыцари-монахи превзошли священников своей страстностью и преданностью, что и позволило им, судя по всему, совершить прорыв к Трансцендентному, «коснуться Христа».

Это та предельная вера или предельное вовлечение в веру, которой требовали в свое время Кьеркегор и философы XX века, говорившие, что без нее христианство не выживет.

Поэтому невозможно понять силу тамплиеров, во-первых, вне контекста королевства Святой земли. И, во-вторых, — вне контекста предельной веры. И, конечно, следует указать на высокую боевую выучку тамплиеров. Раби Вениамин из Тудела в «Книге странствий»(ок.1170г.) рассказывает, что ежедневно 400 рыцарей «Соломона» выезжали из Иерусалима на»воинские упражнения». Храмовнику запрещалось снимать кольчугу – чтобы привыкнуть к ее весу. Дисциплина была очень строгой – за оговорку при получении приказа рыцарь мог на год лишиться белого орденского плаща. Что это были за люди – можно представить, взглянув на лица каменных надгробий в Испании и Англии. Под Ротондой Храма тамплиеров в Лондоне в XIX веке были обнаружены два свинцовых гроба с нетронутыми скелетами рыцарей, завернутыми в грубый холст. Рост мертвых тамплиеров оказался около 190 см!

Мне кажется, кроме боевой выучки и физической подготовки только религиозный мистицизм, основанный на самоотречении, живой опыт трансцендентного способен придать обычным воинам силу львов. Что поразительно — даже в своей гибели они вели себя как львы!

Во Франции большинство арестованных были сержантами, 56 рыцарей сразу сожгли, потому они ни в чем не признавались. Но часть под пытками заставили заговорить, в том числе и рыцарей, но после очень долгого сопротивления. Вспомните, Жак де Моле и Жоффруа де Шарне предпочли смерть предательству. В Арагоне тамплиеры больше года удерживали несколько замков. В Германии приоры нескольких областей явились к своим епископам в полном вооружении и потребовали Божьего суда в огне. Их тут же оправдали. На Кипре отряд тамплиеров в полном вооружении выехал в поле и стал искать смерти в бою с королевским войском. Но рыцари были предательски обезоружены и пленены.

Можно сказать, что Франция предала тамплиеров, король испросил согласия на избиение Ордена у всех сословий. Франция и сейчас не пытается защищать Храм, за редкими исключениями. Светлая книга о тамплиерах — Марион Мельвиль, «История ордена тамплиеров». Многие же авторы по-прежнему ищут у них темные тайны.

20 000 тамплиеров погибли на Святой земле, эта цифра говорит о многом. Из двадцати трех Великих Магистров тринадцать отдали свою жизнь на поле брани, шестеро из них погибли в бою, остальные от болезней и ран. При Хаттине и Ле Форбье боевые монастыри (по 300 рыцарей каждый) гибли практически в полном составе. Как из 300 спартанцев Леонида осталось несколько человек, так и от них. И Орден умудрялся восстанавливать свои силы. С точки зрения военного историка это говорит о необычайной боеспособности и боевой устойчивости Храма. Аналогов трудно найти, чтобы вооруженное подразделение после таких потерь восстанавливалось.

Заключая ответ на вопрос, я хочу вспомнить слова польского католического поэта К.Норвида, черпавшего великую силу, силу львов, там же, где черпали ее тамплиеры:

Но почему же все-таки при жестоком падении нравственности и духовности в Средневековье, когда была утрачена искренность и чистота веры, вдруг возникло совершенно противоположное течение — чистое, основанное на базовых ценностях? Ведь это явно произошло не благодаря, а вопреки…

Мне это тоже очень интересно. Французский историк Жорж Бордонов называет тамплиеров «Дон Кихотами Христа». Вокруг уже почти никто и ни во что не верил, а они по-прежнему сражались за веру, не обращая внимания ни на кого.

Мистики иудаизма и ислама утверждают, что Господь никогда не оставляет мир без праведников. Христианские — говорят о том же: пророк Илия однажды обратился к Богу со словами: «Господи, они Тебя все хулят. Я один Тебя защищаю». И Бог ему ответил: «Ты чрезмерно много о себе вообразил. Не менее 70 праведников всегда остаются в поколении Израиля». Праведники существуют всегда. Об этом говорит и святой Августин, когда говорит о двух градах — земном и небесном. Мне кажется, что и в наше время могут быть люди-праведники, причем и вне Церкви. Суфии также говорят, что некоторые из их скрытых святых и понятия не имеют, что они святые. И мир стоит на таких людях.

Наше время — время консумизма, поклонения покупкам, абсолютного обращения от духовного к материальному. Мы до атома в материю проникли — но ничего не обнаружили там. Может быть, как раз для того, чтобы человек понял: бесполезно в материи искать смысл и ценность жизни…

Спартанцы водили своих детей к илотам, рабам. И дети смотрели на пьяных илотов, смотрели, как те себя ведут, и никогда после этого спиртного в рот не брали. Может быть, наше время — это время илотов. Чтобы будущие поколения оглядывались на нас и говорили: «Нельзя так жить, как они жили!»

Значит, между нашим временем и временем возникновения Ордена можно провести параллели?

Не исключено. В истории известны вспышки, взрывы духовности. Еще очень известный американский экономист Питирим Сорокин говорил, что человек в XXI веке придет к другому способу мышления, будет менее погружен в материю. Он исследовал динамику человеческого восприятия окружающего мира. И говорил, что мы, возможно, стоим на пороге новой эпохи поиска духовного в себе, а не в материи.

Тогда что из опыта Ордена Храма могло бы оказаться полезным сейчас?

В первую очередь мы должны научиться страстности, зажечься любовью к Непостижимому, которое стучит в наши сердца.. Ведь, как и тогда, в религию и в веру у нас не идут страстные люди. Это не значит, что нам нужно становиться батюшками. Пусть батюшками становятся спокойные люди. Это значит попытаться найти Христа, живого Христа. Людей, ищущих его, в современном христианстве немного. Но если такие люди появились бы — с философским образованием и в то же самое время с воинским духом, ищущие живого опыта…

С другой стороны, существует поговорка: «Тот, кто нашел Бога, обязательно искал Его. Но тот, кто искал Его, совершенно не обязательно нашел Его». То есть тот, кто Бога найдет, он ищет Его обязательно. Но тот, кто Его ищет, совершенно не обязательно найдет Его, понимаете? Но здесь вопрос в другом. Те же суфии говорили: «Все равно ищи!» Ибн Шибли, знаменитый юродивый, великолепный святой ислама, был потрясен, когда увидел, что собака, которую пнул ногой хозяин, сначала отбежала от дома, а когда тот зашел в дом, вернулась и снова легла у порога. Шибли очень удивился, а собака ему говорит: «А куда я пойду? Он мой хозяин».

Мне кажется, Ницше «несколько поторопился», когда сказал, что Бог умер…

Но чтобы найти Живого Бога в своем сердце, нам нужен отказ от эгоизма. А это противоречит современным ценностям. У многих молодых людей, с которыми я сталкиваюсь по делам, на телефоне значок «Я люблю себя». Или на сайте: «Для себя любимого». Но они пишут это и ориентируются на это, не понимая, что, даже по теории Юнга, эгоизм — наш ложный центр. Нам нужно искать другой «центр», другую «точку сборки», нам нужны сейчас другие ценности, новые поиски Бога, крестовый поход Духа. А на это способны только люди особой ярости, особой страстности. Воины духа.

Какие моменты в истории Ордена вы считаете судьбоносными и почему?

Можно просто перечислить ключевые даты: основание, рост духовного авторитета, подвиги и чудовищные ошибки, наконец, 1307–1314 годы. Я не буду на них останавливаться. Отмечу только то, что мне самому кажется особенно важным, поражающим воображение.

Гуго де Пейн, приехав в Иерусалим (по некоторым данным, он участвовал в Первом крестовом походе), был поражен бесчинствами сарацинских разбойников, которые грабили паломников. Что он начал делать? Он прятался в кустах у источника и набрасывался на разбойников в одиночку. Естественно, во время таких неожиданных вылазок он мог разгонять по нескольку человек. Этот удивительный факт, как мне кажется, оказался очень важным для всей дальнейшей истории Ордена. Еще упомяну один пример, являвшийся рядовым для рыцарей Храма.

В 1232 году Гийом де Монсеррат, прецептор Храма в Антиохии, попал в окружение и был разбит. В сражении погибли 100 тамплиеров, множество светских воинов. Но вот живые образы, запечатленные хронистами. Знаменосец Храма Реджинальд дАржантон, израненный, обагренный кровью с головы до ног, окровавленными руками из самой гущи битвы выносил знамя, пока не пал на груду врагов и своих товарищей. Вокруг самого Гийома де Монсеррата лежали 16 сраженных им мамелюков. Такие эпизоды впечатляют и очень четко, как мне кажется, характеризуют тамплиеров.

Альберт Шамдор, автор известной книги «Саладин», пишет о тамплиерах: «Они жили подаянием, одевались в грубую ткань, как сервы, они были оклеветаны государями, завидовавшими их популярности среди народа; они шли на бой с неверными, готовые пожертвовать всем и поклялись никогда не опускать свое знамя…»

Статьи

Люди с силой львов. Полный текст интервью с Виктором Владиленовичем Смирновым

Вопросы задавал Вадим Карелин