Огонь Фламенко

Юлия Морозова

«Танец – основа фламенко, но суть его – противоборство чувств, выраженных музыкой, словом и движением. Это страдания без боли, вместе холод и теплота, ощущения смешанные и противоречивые», – говорит «королева фламенко» Кристина Ойос. В первых числах марта ее андалузский балет посетил Москву и представил на сцене Государственного Кремлевского дворца новый спектакль «В ритме времени», составленный из фрагментов лучших прежних постановок.
Труппа, состоящая из десяти танцоров и танцовщиц, трех певцов и трех гитаристов, с первых же звуков спектакля погружает зрителей в стихию традиционного андалузского танца. Декорации практически отсутствуют, на сцене всего три цвета – красный, белый и черный. Чарующий голос молодого певца Рафаэля де Утрера, владеющего древним искусством гортанного пения, музыка Хосе Луиса Родригеса, виртуозные гитарные партии, зажигательные танцы... Ансамблевые эпизоды чередуются с сольными номерами, экспрессивная пляска сменяется лирической пантомимой, зачаровывая зрителей незабываемой атмосферой фламенко.
«Королева фламенко» обрела всемирную славу после выхода в свет фильмов режиссера Карлоса Сауры «Кровавая свадьба», «Кармен» и «Колдовская любовь». Российским зрителям Кристина Ойос известна прежде всего по спектаклю Антонио Гадеса «Кармен», в котором она исполнила роль главной героини.
Собственную труппу «Балет Кристины Ойос» она организовала в 1988 году. На основе фламенко Ойос создала новый тип театрального представления. Уже через два года ее труппа – первая среди коллективов фольклорного жанра – удостоилась чести танцевать в парижской Grand Opera и имела колоссальный успех. С тех пор Ойос выступала со своей труппой во всех знаменитых оперных театрах мира, получила множество наград, в том числе престижный лондонский приз Лоуренса Оливье.
Кристина Ойос представляет наиболее подлинные традиции фламенко, протестуя против искажений танцевальной техники и отстаивая строгость стиля. Все, кто говорит о ней, сходятся во мнении: она будто не играет, а живет на сцене. Для Ойос это не вершина мастерства, а необходимое условие существования ее искусства. «В Андалусии фламенко – основа жизни», – говорит она; здесь, на ее родине, даже в быту порой выражают эмоции характерным танцевальным жестом или цитатой из песни. И главное во фламенко, по убеждению его королевы, – индивидуальность и искренность исполнителя, которую не заменишь виртуозной техникой.

Фламенко... В начале – гитарный перебор теребит и тревожит душу, как будто подбирая ключ к сердцу. Медленные шаги байлаора, танцора фламенко: он словно прислушивается к себе, нащупывая то неповторимое мгновение, когда начнется действие – не зрелище, а внутреннее размышление актера, впускающего в свой мир зрителя, делающего его участником и собеседником.

Фламенко... Сплав певучести и мелодичности гитары, надрыва песни и ритма, пронизывающего все, захлестывающего напором, журчащего мелкой дробью кастаньет, выдерживающего паузы, но продолжающего свое внутреннее звучание.

Фламенко... Гитара то вспыхивает пламенеющими аккордами, то неспешно размышляет, то пронзительно стонет от боли и грусти, то задумчиво замолкает, но никогда не прекращает петь и говорить, говорить, говорить... О чем? О любви, о боли и радости, о тревоге и грусти, о восторге и страдании, об отваге и красоте – о том, чем живет человек, вдыхающий жизнь полной грудью. Один из секретов фламенко – не бояться жить, умирать и вновь рождаться; впускать в свое сердце все чувства, переполняя его, и всегда щедро отдавать самое ценное. Именно жизнь с открытым сердцем и рождает внутренний трепет души – настоящий танец.

В традиционном фламенко жесты не имеют повествовательного или символического значения – это чувства, вырвавшиеся из груди и избравшие в виде инструмента не только гитару и голос, но и человеческое тело, воплотившись в танце, похожем на стихию огня. Для фламенко не требуется сценическое пространство – требуется пространство внутреннее, пространство души, на котором и происходит творчество, борьба и победа.

В отличие от многих известных танцев фламенко обращен не вовне, а внутрь. Чем богаче сердце, тем сильнее внутреннее движение и тем сдержаннее и напряженнее движение внешнее, тем меньше эффектности и внешней виртуозности, но больше глубины, пленяющей силой и красотой. Именно поэтому фламенко не признает зрителя отчужденного, критичного, оценивающего – в нем зритель сам превращается в актера, становясь частью действия.

Здесь нет жестких правил. Можно называть это импровизацией или свободой в исполнении, но это не те слова, которые приблизят нас к пониманию, а точнее, к состоянию фламенко. В этом действии существует единственный закон – присутствие оси, центра, к которому оно неуклонно возвращается.

Гитара, выдерживая компас – ритмический рисунок, создает основу мелодии, дает ориентир пению и танцу. В пении, как, впрочем, и во всем остальном, важна в первую очередь максимальная выразительность голоса, таящего в себе все оттенки – от трепетной мелодичности до грубого, почти кричащего диссонанса. Эти вариации и повторения бесконечны, но они всегда имеют свой центр – ноту, мелодию, к которой они возвращаются.

И подобно тому как песня тяготеет к своей центральной ноте, все наиболее выразительные движения танцора всегда возвращаются к оси тела, подчеркивая осанку и стать. В фламенко очень четко различаются мужской и женский танец. У мужчин – подчеркнутая работа ног, быстрые ритмические образы, создаваемые стуком ступней и каблуков – так называемое сапатеадо, передающее дух борьбы, отчаянного сражения, отваги и гордости. А женщины говорят на языке плавных мягких линий, непрерывного движения рук, контраста гибкости с резкими акцентами – позами корпуса. Этот контраст и столкновение дает фламенко жизнь, неповторимую и яркую, как сама Испания.

Фламенко – пожалуй, единственное искусство, в котором кроме названий многочисленных стилей (севильянас, тона, солеа, сигирийа, тьенто, тангос и многие другие), обилия специфических терминов, передающих оттенки и тонкости исполнения и т. д., есть одно самое главное понятие, которое передает суть этого явления, – дуэндэ.

Дуэндэ – это душа исполнения фламенко, без которого это искусство становится невозможным. Это тот внутренний огонь, тот дух, который живет внутри исполнителя, то вдохновение, которое заставляет его отдавать лучшую часть себя. Это не мастерство, не профессионализм; это сила, которая заставляет вступить в поединок с самим собой, со стихией музыки и ритма, сила, рождающая магию, сила, помогающая донести это искусство до сердца другого человека, заставляющая его не только биться в такт ритму и музыке, но и жить вместе с исполнителем, переживать, страдать, радоваться, размышлять, становиться участником действа. Это не муза или ангел; скорее, это та внутренняя стихия, которая правит исполнителем, которую укрощает ритм и подчиняет музыка.

«Лишь к одному неспособен дуэндэ – к повторению. Дуэндэ не повторяется, как облик штормового моря».

У фламенко есть свой язык, сотканный из слов, музыки и движений, и говорит на нем каждый по-своему о том, о чем болит его душа. В этом сила и очарование фламенко, в этом его магия, его непредсказуемость и неповторимость. Не пытайтесь понять отдельные слова и фразы. Это язык души, подобный морю, в котором нет отдельных волн, ветра и брызг, все слито воедино: сила стихии и нежность вечернего бриза, запах дальних странствий и неразгаданных тайн глубин, волны, набрасывающие паутину пены на прибрежные камни и отступающие мириадами брызг от неприступных скал. Это язык сердца, пропитанный смолистым ароматом сосны и свежестью альпийских вершин, рожденный суровостью гор и певучестью моря. Как природа Андалусии соединила разнообразие ландшафтов, история – многообразие традиций и культур, так ее сердце создало волшебный сплав из музыки, песни и танца, названный фламенко.

Фламенко... Гитара ускоряет свой ритм, усложняет переборы, искусным орнаментом переплетает мелодию – и в кульминации обрывает действие последним аккордом... чтобы продолжить звучать в нашей душе.

Оригинал статьи находится на сайте журнала "Новый Акрополь": www.newacropolis.ru

Подписаться на журнал "Человек без границ"